Академия снов

– Переходное состояние у вас началось почти сразу после выключения света. Ничего необычного, разве что ускоренный переход ко второй фазе. Но в данном случае с учетом недосыпа, это вполне нормально. Затем с небольшим разбросом по времени вы перешли в фазу глубокого медленного сна. Опять же, с учетом усталости, не удивительно, что в глубоком сне вы были дольше нормы. Затем девочки ушли на второй цикл, а у Димы началась фаза быстрого сна. Именно в тот цикл тебе приснилась библиотека, – профессор обращался к Диме, – могу предположить, что ты убивал время за книгой по ночам. После этого ты тоже перешел на второй цикл. Чем дальше, тем интересней. Примерно через час расстановка была следующей: Маша уже в глубоком медленном сне третьего цикла, Аня в неглубоком сне третьего цикла, а Дима тоже в неглубоком сне перед быстрым сном второго цикла. Вот тут и сработала магия.

Кроме Димы неловко себя чувствовали и Маша, и Аня. Ощущение было, что у тебя в голове копаются.

– В этот момент амплитуда и частота сигналов оказались достаточно близки, чтобы начать взаимодействовать. Контакт установился, затем Аня перешла в фазу медленного сна, которая не отличается яркими детальными сновидениями, поэтому она просто находилась в темном месте. Дима же перешел в фазу быстрого сна, поэтому его сознание, можно сказать, дополнило картину, поэтому он увидел себя в темном лесу. Без сомнения, в тот момент он находился во сне Ани. Судя по всему, Дима, ты там провел весь свой быстрый сон. После чего ты перешел на третий цикл, а Аня осталась в глубоком медленном сне, и связь оборвалась. Тут хочу заметить, что взаимодействие всегда двустороннее, именно поэтому, несмотря на то что Аня была в фазе, в которой сновидения не запоминаются, она все‑таки запомнила и темное место, и тебя. То есть ты повлиял на процессы в ее голове, а она повлияла на твои электрические процессы.

В этот момент Дима резко вспомнил то странное ощущение, что на него кто‑то смотрит. Получается, он и правда попал в сновидение Ани, сам того не желая. Интересно, подумал он, почему ей снилось такое темное мрачное место. Какой‑то тоской от этого леса веяло. Да и сейчас Аня не выглядела веселой, она не хотела, чтобы у кото‑то получилось связать ее внутреннее состояние с ее сном.

– Потом у каждого прошел цикл без взаимодействий – слишком отличались сны по фазам. А на четвертый, последний цикл, связь вновь установилась. Разница только в фазе, взаимодействие полей Димы и Маши началось на фазе быстрого сна. Создателем сновидения была, безусловно, Маша, она тонула, а Дима это видел со стороны. Готов спорить, если вы попробуете описать, что чувствовали в тот момент, то сильно удивитесь, насколько схожими окажутся ощущения.

Действительно, сейчас Дима припоминал, будто ему и самому не хватало воздуха, нечем было кричать. Да и с самого начала он тоже был в воде до того, как выбрался.

– Во сне, – продолжал профессор, – все происходящее воспринимается как объективная реальность, поэтому телу была дана команда выжить любой ценой. По этой причине последовал дальнейший крик, повышение мышечного тонуса и резкое прерывание сна. Сон Димы при этом тоже оборвался. Вот и все, что произошло сегодня на занятии.

Профессор знал, что ответил сейчас лишь на часть вопросов, но ребята не были готовы сейчас понять все, что с ними происходит и будет происходить. Тут важна дозировка, подумал профессор, пусть сначала уляжется хотя бы эта информация.

– Последняя пара подходит к концу, – профессор спешил закончить. – Домашнего задания не будет. В следующий раз мы с вами увидимся в пятницу. Не забудьте зайти к Марине за учебниками по основным предметам. Не забывайте вести дневник. Добавляйте туда ваши сны, это очень поможет в дальнейшем.

Прежде чем выйти из кабинета, Михаил Иванович остановился в дверях, и еще раз посмотрел на всех.

– Вы молодцы! Каждый из вас показал хороший результат. Напомню, вы талантливы, и попали сюда не случайно. Понимаю, у вас много вопросов, но наберитесь терпения, постепенно вы все узнаете, – профессор улыбнулся и вышел из аудитории. Баба Галя последовала за ним.

Ребята остались в кабинете одни. Ну все, подумал Дима, теперь меня будут считать ненормальным. Морально он уже готовился к расспросам и косым взглядам.

– Слушай, а ты мой сон не видел? Я там прошел босса? А то я не уверен, – Даня спрашивал так, будто ничего странного за сегодняшний день не произошло.

Вопрос был задан с такой интонацией, будто теперь это самое обычное дело, смотреть сны друг друга.

– Нет, не видел, – ответил Дима.

На самом деле, он не был уверен, издевается Даня над ним сейчас или серьезно спрашивает. Оба варианта его не устраивали, сейчас ему очень не хотелось, чтобы ребята продолжили развивать эту тему.

– Да шучу я. Я сам до сих пор не уверен, что такое возможно, а ты, наверное, вообще в ужасе, – Даня и не думал издеваться, просто захотелось как‑то поддержать одногруппника.

Кроме поддержки он преследовал еще одну цель. Он сказал это на случай, если кто‑то все‑таки захочет поизмываться над Димой. Даня еще со школы не переносил подобного отношения, но переживал он зря, никто не собирался этого делать. Более того, каждому из сидящих в кругу было, что скрывать.

– Только не вздумай залезать в мои сны! – вдруг резко сказала Катя. – Я тебе запрещаю.

Дима вдруг осознал, что во время сна он залез не просто в личное пространство Ани и Маши, а прямо в подсознание. Чувство стыда вдруг накрыло его с головой. Он сам всегда очень ценил свободу и не всех подпускал близко, а сейчас, получается, он бесцеремонно вторгся в чужие головы, а потом рассказал всей группе, что там увидел. Ему было тяжело, но мысль о том, что девочкам сейчас еще хуже, его не отпускала. Это предположение подтверждалось их поведением. Маша, всегда активная и энергичная, сейчас рисовала завитушки в тетради, опустив голову, а Аня, казалось, еще больше отстранилась ото всех, уйдя в свои мысли.

– Аня, Маша, – Дима постарался говорить серьезно, – не знаю, действительно ли я попал в ваши сны. В любом случае, это получилось не намеренно. Мне очень жаль. Я прошу прощения.

Маша перестала рисовать в тетради, но голову не подняла. Она все не могла отойти от своего сна. Ужасы ей снились регулярно, но привыкнуть она к ним не могла. Минимум раз в неделю, она будила свою семью по ночам криками из‑за страшных снов. И сейчас ее больше волновало не присутствие во сне постороннего, а очередной кошмар.

Аня выглядела спокойно. Она смотрела на Диму, понимая, что должна что‑то ответить, но не могла подобрать слов. У нее никогда не получалось внятно общаться со сверстниками. Переживания о том, что она сейчас может ляпнуть что‑то не то, видимо отразились на ее лице, потому что снова сейчас все смотрели на нее.

– Хорошо, я поняла. Ты ведь не виноват, что попал в мой сон. Это случайность, – Аня поторопилась ответить. – Это не страшно. Кроме того, я наконец‑то запомнила хоть немного из своего сна. Мне интересно, что ты там увидел.

– Дима, – голос Маши был тихим, – в следующий раз не дай мне утонуть. Спаси меня, пожалуйста.

Маша подняла глаза. Было видно, что она готова расплакаться прямо сейчас. Все ее резкие движения и мощная энергия будто испарились. Сейчас она выглядела настолько хрупкой и женственной, что все были поражены таким переменам.

– Я постараюсь, – так же тихо ответил Дима.

Он хотел сказать что‑нибудь еще, но не мог подобрать нужных слов. Чувство вины не покидало его, молчание затянулось. Кроме этого, одна мысль не давала ему покоя, но поделиться своими соображениями он пока не решался. Наверное, лучше сначала спросить у профессора, так он подумал и глубоко вздохнул.