Чтиво
4
Почитал про Селина в словаре Уэбстера. 1891–1961. Сейчас 1993 год. Если он жив, то ему сто два. Неудивительно, что Леди Смерть им заинтересовалась.
Ну, а парню из книжного на вид лет сорок, может быть пятьдесят. Все ясно, это не Селин, если только он не изобрел способ победить старость. Вот как кинозвезды например: берут и лепят кожу с задницы на лицо. Все дело в том, что на заднице морщины появляются позже всего. Так что в пожилом возрасте они все жополицые. Стал бы Селин так делать? Да и кому охота жить до ста двух лет? Дуракам если только. Зачем ему понадобилось задержаться? Все это какой‑то бред. Леди Смерть ненормальная, я сам ненормальный. Пилоты авиалайнеров ненормальные. Никогда не смотрите на пилотов, просто поднимайтесь на борт и закажите выпить.
Я некоторое время понаблюдал за совокупляющимися мухами и решил позвонить Леди Смерти. Расстегнул ширинку и стал ждать, когда она ответит.
– Алло? – ответила Леди Смерть.
– Э‐э…
– Что? А, Билейн, это вы? Ну как, есть что‑нибудь?
– Селин уже умер, он родился в 1891 году.
– Билейн, я в курсе этих цифр. Поймите, я знаю, что он жив. Он где‑то есть… И человек в книжном… Может быть это он! Ну как, у вас получается что‑нибудь? Мне очень нужен этот парень… Очень!
– Э‐э…
– Застегните ширинку.
– А?
– Глухой, что ли? Ширинку застегни, говорю.
– А! Ну ладно…
– Мне нужно четкое доказательство, что он либо есть, либо его нет. Я вам говорила, что у меня с ним трудности. А Бартон порекомендовал вас, сказал, что вы один из лучших.
– Ну, да, я же и на Бартона сейчас работаю. Пытаюсь найти Красного Воробья. Вам что‑нибудь о нем известно?
– Знаете, Билейн, если вы разберетесь с Селином, я вам скажу, где Красный Воробей.
– О, в самом деле? Я для вас все что угодно сделаю.
– Например?
– Ну, например убью моего ручного таракана. Да я бы мать родную продал, будь она здесь…
– Что вы несете!.. Я начинаю думать уже, что Бартон пошутил, посоветовав обратиться к вам. Давайте лучше за дело беритесь. Ищите Селина или я за вами приду, ясно?
– Подождите минутку…
Но телефон уже молчал как могила. Я положил трубку на место. Ох. Леди Смерть… За мной‑то она явится в момент…
Пора браться за дело.
Я оглядел кабинет: не прихлопнуть ли какую‑нибудь муху?
Тут дверь распахнулась и я увидел Маккелви и какого‑то идиотского вида придурка‑переростка. Маккелви посмотрел на меня и кивнул в его сторону:
– Это Томми.
Томми вылупил на меня свои крохотные мутные глазки:
– Здарова!
Маккелви зловеще ухмыльнулся.
– Короче, Билейн, Томми пришел сюда с одной целью, чтобы от тебя осталась кучка красного куриного дерьма. И не мгновенно. Верно, Томми?
– Ага!
Весил этот Томми на вид килограммов сто шестьдесят. Ну, если всего обрить, может, сто пятьдесят. Я ответил доброй улыбкой.
– Слушай, Томми, ты ведь меня не знаешь?
– Угу.
– Тогда зачем тебе меня бить?
– Маккелви сказал.
– А если он тебе скажет литр мочи выпить?
– Эй, хорош парня путать, – вмешался Маккелви.
– Томми, дорогой, ты бы и мамины какашки съел, если бы тебе Маккелви сказал, да?
– Че?
– Заткнись, Билейн, говорить тут буду я.
Маккелви повернулся к Томми:
– Так, короче, порви его, как старую тряпку, просто в клочки и раскидай по ветру, сам знаешь какому, понял?
– Понял, мистер Маккелви.
– Ну и чего ты тут ждешь, второго пришествия что ли?
Томми сделал шаг в мою сторону. Я вынул из ящика «парабеллум» и наставил на надвигающуюся громаду.
– Стой, Томас, а то станешь краснее формы «Ливерпуля».
– Эй, – вмешался Маккелви, – где ты взял эту штуку?
– Сыщик без пушки все равно что котяра с пачкой презервативов. Или все равно что циферблат без стрелок.
– Билейн, не дури.
– Где‑то я такое уже слышал. Теперь скажи этому парню, пусть отойдет, а то я ему такую дыру сделаю, что апельсин пролезет.
– Томми, отойди назад и встань передо мной.
Томми отступил, и теперь мне предстояло решить, что с ними делать. Но по части решений я не силен. Я же не протирал штаны в Оксфорде. Я спал на биологии, плохо учился по математике. Но, как видите, живой пока.
Вроде бы.
А раз уж я взял хорошую карту – мне ходить, и решать тоже мне. Сейчас или никогда. Сентябрь скоро. Воронье собирается. Солнце набрякло кровью.
– Так, Томми, – скомандовал я, – на колени и руки на пол, быстро.
Он посмотрел на меня, как будто не слышал.
Я улыбнулся и снял «парабеллум» с предохранителя.
Томми при всей тупости был все‑таки не глухой.
