Дворец утопленницы
Фрэнки сощурилась.
– Терпеть не могу эту строчку.
– Но звучит до ужаса романтично. – Гилли вернула книгу на место и, выйдя из спальни, направилась к лестнице. – Как вы нашли эту квартиру?
– Через подругу, – ответила Фрэнки, выходя за ней следом. – А что?
Со спины было видно, как Гилли коротко пожала плечами. Кованая лестница скрипела под их весом, опасно покачиваясь. Фрэнки схватилась за перила, вдруг испугавшись, что потеряет равновесие.
– Завидую, если честно, – созналась Гилли и, замерев посреди лестницы, оглянулась. – Сама я не слишком хорошо устроилась.
– Правда? – Фрэнки, чуть дыша, ждала, когда она наконец тронется с места. И, едва дождавшись, поспешно зашагала следом, не терпелось почувствовать под ногами надежный пол.
– Да, – ответила Гилли, возвращаясь в гостиную. Она мельком выглянула в окно, выходившее на канал, затем повернулась к камину. Склонившись над очагом, легонько пнула прогоревшее бревно. – Там влажно, весь потолок отсырел, а камина нет, так что ничего не поделаешь. И обаяния ноль – никакого сравнения с вашим домом. – Запрокинув голову, она всмотрелась в высоченные потолки. – А вам не страшно в такой громадине совсем одной? Я бы, наверное, глаз не сомкнула, зная, что кроме меня тут никого нет. – Она оглянулась по сторонам. – Лежала бы, укрывшись с головой одеялом, и боялась каждого скрипа.
– А я не одна. Соседи есть, – сообщила Фрэнки, указывая на противоположную половину.
– Местные? – спросила Гилли.
– Я с ними пока не знакома, – неохотно признала Фрэнки.
Гилли вздернула брови:
– Таинственные соседи? Так еще страшнее.
Вспомнив темный силуэт в окне, Фрэнки невольно поежилась.
– Вы просто слишком молоды. Вот повзрослеете и поймете, что какие‑то жалкие скрипы в ночи не стоят ваших нервов, – ответила она с напускной храбростью, стараясь не показать виду, что ей самой в голову приходили – да и теперь приходят – похожие мысли. – Кстати, как вы меня вообще нашли?
Гилли бросила на нее короткий взгляд:
– В смысле?
Это игра воображения или на ее лице действительно мелькнула тревога? Фрэнки сощурилась.
– В смысле, как вы нашли палаццо?
– Вы мне сами рассказали, где остановились, – ответила Гилли. Лицо ее уже решительно ничего не выражало.
Фрэнки попыталась припомнить их разговор.
– Разве?
– Ну да. «Недалеко от Кампо Санта‑Мария Формоза». – Угадав в направленном на нее взгляде тревогу, Гилли тихонько рассмеялась. – Венеция – маленький город, Фрэнсис. Не так уж здесь много англичанок без сопровождающих. Вас легко отыскать.
Ее ответ неприятно поразил Фрэнки, она тут же задумалась, кто еще в городе успел приметить англичанку, которая остановилась одна в пустом палаццо. Неужели она настолько на виду, что ее можно в два счета найти, даже не зная ничего, кроме названия кампо неподалеку? Прежде чем она успела углубиться в эти размышления, Гилли снова заговорила:
– Я вам очень советую съездить на денек в Рим. Вы бывали в Риме?
– Нет, – отозвалась Фрэнки, сбитая с толку внезапной сменой темы. По правде сказать, она и в Венеции‑то почти сразу бросила осматривать достопримечательности, разве что наведывалась время от времени на Мост Вздохов, а привезенный с собой синий путеводитель отложила уже через пару дней после приезда, пресытившись рассказами о бесконечных мозаиках в соборе Святого Марка и архитектурных совершенствах Дворца дожей. Добравшись в исторической справке до восемнадцатого века, к которому, если верить автору, Венеция жила за счет былого величия, и путешественники приезжали на острова уже не ради современного им города, а за наследием грандиозного прошлого, Фрэнки решила, что с нее хватит.
– Надо же, – сказала Гилли. – Я, наверное, когда думаю про писателей, сразу себе представляю Фицджеральдов на Ривьере, Хемингуэя в Испании или Африке. – Девушка неловко усмехнулась. – Ну ладно, раз не бывали, тем более стоит съездить, пока вы тут.
– И что я там буду делать?
– Ой, не знаю. Прокатитесь на мотороллере до Колизея. Монетку бросите в фонтан Треви. Джелато наедитесь.
Фрэнки издала короткий смешок. Было в этой девчонке, с ее наивным оптимизмом, что‑то очаровательное, и, сама того не желая, Фрэнки почувствовала к ней симпатию.
– Звучит чудовищно, – отозвалась она, стараясь хотя бы притвориться сердитой.
– Ох, Фрэнсис, – явно довольная, притворно вздохнула Гилли. – Так и знала, что вы это скажете.
Всю дорогу до Сан‑Марко Гилли без умолку болтала, объясняя Фрэнки, что, будь сейчас лето, им бы и в голову не пришло туда соваться – вот почему Венеция так хороша в низкий сезон. Никаких туристов, с улыбкой пояснила она. Выйдя из палаццо, они без конца сворачивали в какие‑то извилистые улочки – то у аптеки, то у магазинчика, где продавали сушеные травы, – пока не оказались на берегу канала, прямо у «Даниэли»[1]. Оставалось только перейти мост, чтобы попасть в самую туристическую часть города, сейчас, к счастью, свободную от толчеи и от любителей покормить хлебом голубей, роившихся у собора.
Так короче всего, бросила через плечо Гилли, ступая на единственную в городе пьяццу[2]. Фрэнки с удивлением поняла, что они направляются к тому же самому кафе, просто Гилли вела ее совсем не тем путем, каким она накануне добиралась сама. Впрочем, девушка, как выяснилось, неплохо знала Италию вообще и Венецию в частности. Она рассказала, что с раннего детства каждый год ездила сюда с родителями – поначалу только летом, но когда стала постарше, и зимой тоже. У них был даже собственный дом в городе, но год назад его продали: возраст брал свое, родителей тянуло туда, где потеплее. В этот раз Гилли остановилась у подруги, вернее сказать, у приятельницы, в крохотной квартирке с четырьмя соседками примерно ее возраста: две итальянки, одна англичанка, а еще с одной только предстоит познакомиться. Именно поэтому, объяснила она Фрэнки, давать кому‑то номер телефона бесполезно – аппарат общий и вечно занят, соседкам ни до чего нет дела, кроме планов да компании на вечер.
Сообщила она все это совершенно спонтанно, не дожидаясь вопросов.
[1] Исторический отель в районе Сан‑Марко, существующий с 1824 года. Расположен в палаццо Дандоло, построенном в XIV веке.
[2] Площадь (ит.). Все площади Венеции, кроме центральной, площади Сан‑Марко, называются кампо.
