Игры Богов, или Порхание бабочки. Мир, ты весь, как на ладони

Налив себе еще чашку кофе, Анна‑Мария залезла с ногами на диван и, устроив на коленях папку, принялась, уже в который раз, изучать ее содержимое. Пухлый пакет, перетянутый праздничной тесьмой, передал ей однокурсник, Костя Лемешев, в шутку бросив, чтобы она забыла о его существовании, пока он сам его не заберет. Она и забыла. Забыла на несколько месяцев, засунув в книжный шкаф и завалив журналами, которые совершенно некогда было читать. Спроси ее кто, как могло так получиться, она и сама не смогла бы ответить. Вполне возможно, пакет и лежал бы там еще долгое время среди разного рода макулатуры, но случай помог появиться ему на свет в тот момент, когда девушки собирались в отпуск. Голова шла кругом от Машкиных звонков.

– Какой сарафан взять, сиреневый, зеленый или купить пару новеньких? – надоедала она Динавер звонками.

– Бери все,

– Какой купальник купить открытый или закрытый, или…

– Бери оба, с новым в придачу, – автоматически отвечала Анри и удивлялась, зачем так много купальников, дефилировать по пирсу, что ли?

– Ты шляпку купила? – звонила Никифорова. – Надо обязательно с полями, там ведь жарко!

Господи! До чего же Анри не любила эти сборы! Но Машкин ажиотаж накатывал как волна цунами. И, собрав все журналы из книжного шкафа, она принялась изучать их содержимое на предмет летней одежды на курорте. Вот тогда и выпал объемный пакет, перевязанный праздничной тесьмой, словно подарок. Но подарок оказался «бомбой», и вот уже почти месяц Анна‑Мария не знала ни сна, ни покоя.

 

Глава 8

 

«Злой рок или судьба?»

 

Откинувшись на спинку дивана, Анри прикрыла веки, и тут же образ Кости Лемешева возник перед глазами, как будто они встретились только вчера, и не было этих месяцев с безмолвными вопросами, на которые она так и не нашла ответа. Анри даже не заметила, как отдалась воспоминаниям.

«Динавер, ты! Анна‑Мария только ойкнула, когда совершенно неожиданно перед ней предстал молодой мужчина и, приобняв за плечи, притянул к себе. – Я так рад тебя видеть! Ань‑Мань, как же ты хороша, чертовка! Нисколько не меняешься! Замужем? – тараторил он, тиская ее в объятьях. – Если нет, то я, на правах старого друга, хочу предложить тебе свою любовь и вечную дружбу.

– Костя, ты, как всегда, в своем репертуаре. – попыталась отстраниться Анри от цепких рук бывшего однокурсника. – Я вообще‑то не чертовка, а капитан полиции, – вздернула она подбородок. – И что‑то не припомню, чтобы мы ходили в заядлых друзьях. Так что извини, дорогой друг.

– Окей, я понял, товарищ капитан, уважаемый сотрудник доблестной прокуратуры. Больше не буду… – Костя соорудил на лице саркастическую улыбку. – Поговаривают, тебя повысят в звании или уже дали майора? Может быть, пригласишь тогда в гости, а?

– Костя, мне некогда! Шел бы ты… домой. – Анри сделала шаг в сторону подъезда, но Лемешев, захватив в плен ее локоть, заставил остановиться.

– Динавер, ты как всегда недоступна. Еще в институте мне казалось, что ты сродни телефону, где постоянно идут гудки «занято», – хохотнув, съязвил он. Но вот смотрю на тебя и не насмотрюсь, как же ты хороша, Ань‑Мань! ‑Костя снова хотел ее обнять, но Анри вовремя отстранилась.

– Когда женщине так часто напоминают, что она хороша, это говорит только об одном: или собеседнику что‑то надо, или объекту восхищения, то бишь мне, уже нечем хвастать. Так что Лемешев, у меня мало времени, говори, что тебе надо и вообще, что ты тут делаешь в такой поздний час? – сухо оборвала его Анри

– Да я просто случайно здесь оказался. Мимо проходил. Смотрю, ба! Какие люди! Не мог же я просто так уйти, даже не поздоровавшись! Лемешев неожиданно отвел ее в тень дома, подальше от уличных фонарей. Анри успела заметить, как изменились его глаза, в них отразилось беспокойство.

– Даже не думал, что встречу тебя, Ань‑Мань, – продолжил Лемешев, словно и не заметил колкостей в свой адрес. – Хотелось бы напроситься на рюмочку чая, но вижу, ты не в духе. Впрочем, мне тоже некогда, так что не буду настаивать, но в следующий раз…

Никогда Лемешев не называл Анну‑Марию полным именем. Только Анька или Манька, или вообще Ань‑Мань. Сначала ее это злило, но потом, узнав его лучше, перестала обращать внимание. Лемешев славился на весь факультет своим легким характером и необыкновенным обаянием. В него можно было запросто влюбиться, что и делали девчонки практически всего института и не только. Костик был обходителен со всеми, но именно это всеобщее его обаяние и излишнее внимание к нему противоположного пола, отталкивало Анну‑Марию. Она не терпела парней всеобщей доступности и Костю Лемешева навсегда занесла в черный список. И сколько тот не пытался, так и не смог пробить броню пренебрежения к нему своей однокурсницы.

Анри открыла глаза и грустно улыбнулась воспоминаниям. Тогда ей не показалось, что за всей пустой бравадой Лемешев был встревожен. Он старался незаметно озираться и постоянно находился в тени дома. Но именно в тот момент почему‑то промелькнула нелепая мысль: женился, и как мартовский кот пытается огулять очередную кошку.

«Вот уж дура!» – в который раз отругала она себя. Косте не было необходимости прятаться и выслеживать женщин, они сами липли к нему как банные листья. Почему я тогда не обратила внимание на его тревогу и не запомнила более важные детали их неожиданной встречи? И так уж ли она была неожиданна – эта встреча? В который раз задавалась она вопросом. И сама отвечала – нет. Костик появился не случайно, и именно мне он доверил эти бумаги, которые сейчас так жгли руки. Анна‑Мария машинально перебрала снимки. Ничего особенного в них не было. Встречи, рукопожатия, поездки в машинах, кроме одного: на них были запечатлены знакомые лица: Филатов, подполковник Прошин, два сотрудника прокуратуры, которых она мало знала, но неоднократно видела. Их встречи с незнакомыми ей людьми. Просто рабочий материал. Так работает ФСБ, ведя слежку за объектом. Только вот зачем надо было Лемешеву вести за ними слежку? Среди непонятных схем и тайной переписки больше никакой подсказки не было. Но еще больше поразилась она, когда, просмотрев снимки, узнала профиль Баркалова. До убийства он был одним из тех, за кем велось наблюдение. Его встречи, передача пакетов или спортивных сумок, которые спешно клались в багажник. После его убийства дело могло принять совершенно другой оборот, и иметь статус заказного убийства. Она долго рассматривала черно‑белое изображение, задаваясь вопросом: кто на самом деле этот Баркалов? Что могло связывать его с сотрудниками прокуратуры?

 

Конец ознакомительного фрагмента