Когда я жила здесь

Такси выехало на центральный проспект, отель располагался в самом его конце. Однако ливень внёс свои коррективы. Случился настоящий потоп, ливнёвки не справились с таким количеством воды, и она заполнила улицы, организовав свою маленькую Венецию в центре города. Из‑за этого произошла авария и организовалась большая пробка.

Лили внутри злилась, но ничего не поделаешь. Сзади уже собралось много машин, и выехать из колонны не представлялось возможным. Только двигаться вперёд, что было проблематично.

Роберт посмотрел на Лили через зеркало заднего вида и спросил:

– Оставляете прошлую жизнь позади?

– С чего вы взяли? – голос Лили показался каменным, каким‑то чужим.

– Вы не похожи на счастливого человека, собравшегося в отпуск. Да и едете не в аэропорт, а в отель. Я вижу глаза, полные слёз и растерянности. Так выглядят люди, которые потеряли кого‑то или себя.

– Вы психолог?

– Не совсем. Но в моей профессии часто сталкиваюсь с людьми, с их историями и судьбами. Я давно научился отличать подлинное счастье от красивой лжи. А ещё сам знаю, что такое потеря.

– И что же это?

– Потеря – это ничто, пустота, приправленная гневом и бессилием. То, что разъедает самые крепкие кости изнутри, как паразит. Заставляет многое становится острым: боли, приступам ярости и памяти. В этот момент вспоминаются все счастливые события и плотно запечатываются в тебе, как бы заставляя жить вполоборота. Всё внимание в прошлом, будущее исчезает, в нём больше нет смысла. Полное ощущение беспомощности и страха, потому что пол под тобой рухнул, а ты не знаешь, сколько этажей было в здании и будет ли смертельным предстоящий удар. Это тоска и разочарование от несбывшейся жизни. А ещё море: море слёз и истерик. И это всегда не вовремя.

– Кого вы потеряли?

– Свою жену, пятнадцать лет назад. Я доктор в прошлом, хирург, светила, как меня тогда все называли. Только и был помешан на своей карьере, диссертациях, признании. А она всегда была рядом, моей опорой и поддержкой. Даже когда я в сотый раз говорил, что пока рано заводить детей, она молча соглашалась. А потом – заболела. Рак. Ни мои знания, ни мои связи не смогли её спасти. И я остался один. Один на один с моей потерей. Я прочувствовал всю её глубину. Она душила и убивала меня, заставила обесценить все мои труды, все мои стремления, самого себя. Я наконец осознал в чём моё истинное счастье, но было поздно. Я больше не смог лечить людей, по крайней мере так, как я это делал раньше. Скорее это была гонка за признанием. Я ушёл из медицины, но не захотел быть в одиночестве. Поэтому я теперь таксист. Всегда с людьми. Порой я вижу в них себя, а порой её. И если чем‑то я могу кому‑то помочь, я это делаю. Теперь это единственное, что заставляет меня смотреть вперёд. Да и за рулем особо не отвлечёшься, – улыбнулся Роберт.

Лили истошно зарыдала, даже не понимая, то ли её пронзила его история, то ли своя собственная ещё непрожитая боль выплескивалась. Роберт не стал утешать. Он просто дал ей время. А затем спросил:

– А кого потеряли вы?

И Лили рассказала ему всё. А потом добавила:

– Мое горе совсем не похоже на ваше. Оно, наверное, какое‑то смешное.

– Разве может быть горе смешным? Разве мы с тобой отличаемся? Ты тоже потеряла свою любовь. Пусть человек жив, но он больше тебе не принадлежит. Он уже не часть твоего пути. Скоро ты почувствуешь, как говорят психологи, все стадии принятия. А пока скажи, почему едешь в отель? Тебе больше некуда пойти?

– Абсолютно. Я сузила свой мир до однокомнатной квартиры, и в нём не было места для кого‑то кроме нас двоих. Поживу в отеле несколько дней, пока не найду себе новое пристанище.

– А как ты смотришь на то, чтобы пристанище нашло тебя уже сегодня.

– То есть как? – на лице Лили появилась удивленная улыбка.

Пролетело целых два часа их разговоров, дождь прекратился, движение транспорта восстановилось, и такси уже добралось до отеля. Небо начинало светлеть и сквозь облака пробивались лучи солнца. Лили почувствовала, что наконец согрелась. Леон тоже больше не дрожал. Он устроился на коленях хозяйки с настороженным видом, словно внимательно слушал беседу.

– Мой успех подарил мне и немало денег. Я любил шумный город, его скорость, движение, а жена мечтала об уединении, прекрасном домике с маленьким садом и огородом. И компромисс был найден. Мы купили большую светлую квартиру в самом центре, с окнами в пол и сплошным балконом, проходящим через все комнаты. Жена развела на нём настоящий сад. Это был наш маленький оазис. Наше убежище. После смерти моей Марии счастье, которым было пропитано это место, стало удавкой на шее. Всё напоминало об ушедшей радости, заставляло жить оглядываясь. Поэтому я купил небольшую квартиру ближе к окраине. А вот продать эту так и не смог, слишком Мария её любила. Просто сдаю. Своим же пассажирам. Тем, кто потерялся, утратил нить счастья. Наше с Марией убежище становится их местом обретения себя. Надеюсь, оно им помогает. По крайней мере, больше полугода никто в нём не задерживался. Хотя может дело в соседях, – улыбнулся Роберт. – Ты сама всё увидишь, если захочешь. Предыдущий жилец съехал неделю назад, даже оставил в подарок комод собственного производства. Удивительный человек. Так расстраивался, что потерял работу в банке, а теперь заделался мебельщиком. Счастливый. Ну что, согласна?

– Это просто невероятно, – опешив, сказала Лили. – Я согласна.

Леон громко гавкнул, словно поддержал решение хозяйки.

Роберт объехал отель, проехал по шумному проспекту пару кварталов и остановился около торца шестиэтажного дома, который выглядел очень величественно и богемно. Светло‑серый фасад здания с узкими длинными окнами в пол и витиеватыми металлическими ограждениями на балконах был богато декорирован лепниной, а сверху укрыт мансардной крышей. Он смотрел на другой точно такой же дом, но чуть повыше. От них «пахло» элегантностью и изысканностью, а между располагалась пешеходная брусчатая аллея, в центре которой красовались пушистые глицинии, высаженные ровным рядом. Они цвели и воздух во дворе был наполнен сладким нежным ароматом. Между деревьями – скамейки, а вдоль домов расставлены большие вазоны с какими‑то вьющимися растениями, явно пытающихся взять их в плен. На первом этаже дома Роберта располагался книжный магазинчик, довольно небольшой, так что многие книги занимали стеллажи, стоящие перед входом. Чуть дальше разместилась кофейня, откуда доносился аромат свежесваренного кофе и булочек с корицей. В конце дома расположился цветочный павильон, рядом с которым была настоящая галерея из самых разных цветов, бережно расставленных в металлические ведерки. Они создавали атмосферу праздника в и без того замечательном дворе. А в доме напротив находился ресторан с летней террасой, наполненной звуками живой музыки. В целом двор был настоящим оазисом в центре города, где пахло летом и уютом.

Роберт помог Лили выйти из машины и достал чемоданы из багажника. Леон был немного встревожен. Эта новая обстановка одновременно пугала и интересовала его. Необходимо всё изучить и обнюхать. Он потянул поводок и хозяйку вперёд. Подбежав к глицинии, пес загадочно посмотрел на неё, а потом, задрав заднюю лапу, сделал своё маленькое собачье дело. Лили бросило в краску, а Роберт рассмеялся в голос.

– Я думаю, он уже считает это место своим. А вообще, внизу по улице есть небольшой парк, там все гуляют с собаками.

– Понятно.