Кольцо княжны Таракановой
Выслушала Светка Дашино блеяние, помолчала немного, а потом и говорит, ты мне больше не звони, мы с тобой больше не подруги, это, знаешь, как‑то противоестественно.
И таким голосом она это сказала, что до Даши наконец все дошло. Не стала она спрашивать, за что так они с ней да почему, трубку бросила. И плохо так стало, низ живота тянет, потом кровь пошла. Вызвала «скорую», увезли в больницу, сказали – выкидыш. Хорошо, что на малом сроке, все пройдет без последствий. Да Даше все равно было. Продержали ее дней пять и выписали.
На работе за это время все узнали. Даша забыла позвонить, а телефон разрядился, вот и отправили кого‑то к ней домой. А там соседка подкараулила и все рассказала – и что муж ушел, и что в больнице лежит с выкидышем.
Как вышла Даша на работу – так ей проходу не давали, за спиной шептались, кто сочувствует, кто злорадствует. Сил не было такое терпеть, да еще начальник ругался, что работу запустила.
Он‑то хотел ее встряхнуть, чтобы в себя пришла, а она взяла да уволилась. И уехала к тете Лике. Там после разговоров вроде отошла немножко, о самоубийстве думать перестала, вернулась, работу нашла, хоть в захудалой фирмочке, но выбирать не приходится. Ни с кем в офисе она не общается, ни кофе пить, ни после работы по магазинам пробежаться не хочется.
Потерю ребенка особо не переживала, не успела еще к этой мысли привыкнуть. Жила как во сне, механически все делала, есть перестала совсем, а спать уже давно не могла, с самого начала. И тетя Лика не помогла, хоть и дала ей с собой чай травяной, ею самой собранный. Да не помогал он совсем, и стала Даша таблетки пить, одна там с работы посоветовала и рецепт достала.
Сейчас‑то понимает Даша, что нехорошо эти таблетки пить, привыкание они вызывают, так можно и наркоманкой стать. Но без них вообще никак не заснуть. Сегодня вот проспала четыре часа, так и то хорошо.
Вон, светает уже, так и ночь прошла. Вставать пора, ну и ладно.
Следующий день Даша также провозилась с уборкой, по выражению тети Лики, вошла в раж и не могла остановиться. Зато квартира блестела, и только тогда она спохватилась, что не готов ужин. Что там купила вчера? Ага, курицу.
Она не готовила с тех пор, как ушел муж. До этого с удовольствием возилась на кухне, пробовала приготовить разные блюда, с коллегами рецептами обменивалась. А после как отрезало, входила в кухню, только чтобы кофе сварить да из холодильника готовое что‑то вытащить.
И то поковыряет ту же пиццу или сосиски – да и выбросит.
Сегодня, однако, Даша решила, что сосиски незнакомому человеку подавать неудобно. То есть ей‑то все равно, но что сказала бы тетя Лика? Хоть она и утверждает, что эта самая Аня – девица небалованная и будет рада всему, лишь бы крыша над головой была.
Даша вымыла курицу, наскоро нашпиговала ее чесноком и травами и сунула в духовку.
И тут раздался дверной звонок.
Звонок был какой‑то странный, робкий и нерешительный.
Вообще, по звонку в дверь можно многое сказать о том, кто к тебе пришел. Кто‑то звонит резко, требовательно, напористо, как будто страшно спешит. Кто‑то – спокойно и уверенно, не сомневаясь, что за дверью его ждут и будут ему рады. А кто‑то – смущенно, как будто не знает, не ошибся ли он дверью.
Так вот, этот звонок был нерешительный, прерывистый, как будто тот, кто звонил, не знал, пустят ли его в квартиру.
Даша подошла к двери и на всякий случай спросила:
– Кто здесь?
Из‑за двери голос, такой же робкий и неуверенный, как звонок, проговорил:
– Это… это Аня… мне Гликерия Аркадьевна сказала, что она предупредила…
Что‑то резануло Дашу в этой фразе, она не поняла, что именно, зато сразу поняла, кто там за дверью. Хотя вроде бы еще рано, поезд только в девять приходит, а сейчас и восьми нет… Ну, может, тетка что‑то перепутала.
Даша нацепила на лицо приветливую улыбку и распахнула дверь, проговорив:
– Конечно, Аня, заходи! Тетя Лика мне звонила!
На пороге стояла девушка примерно Дашиного возраста. Вполне себе симпатичная девушка, светловолосая, среднего роста, только какая‑то пришибленная, она сутулилась и глядела на Дашу исподлобья, как собака, которая ждет строгого окрика или даже удара. На девушке был старенький плащик, запачканный на плече чем‑то белым, за собой она катила дешевый клетчатый чемодан на колесиках.
– Да заходи же, будь как дома! – Даша отступила в сторону и постаралась улыбнуться еще шире.
Та шагнула вперед боязливо, как будто ожидала, что сейчас ее огреют из‑за угла шваброй. Даша невольно покачала головой – да уж, видно, и правда досталось этой Ане, что она всего боится.
– Раздевайся, плащ вот сюда можно повесить, – засуетилась Даша, – а чемодан… – она схватилась за ручку чемодана, но Аня удержала ручку и глянула быстро, опасливо.
Даша отошла в сторону. Что у нее там, в чемодане, какие‑такие сокровища? Странные эти люди из провинции. Ну, наверно, и правда человек не в себе, раз решилась от мужа уйти. Не ей, Даше, ее критиковать, она сама после того, что случилось три месяца назад, мягко говоря, не в лучшей форме.
Гостья сняла плащик и осталась во вполне приличных джинсах и джемпере. Ого, раньше у Даши был той же фирмы, недешевый.
Она раньше хорошо одевалась, следила за собой. Зарабатывала прилично, у мужа денег не брала на свои нужды. За гардеробом своим тщательно следила. А потом…
Во‑первых, она здорово похудела за это время, так что платья и пиджаки просто висели. И еще некоторые вещи они покупали вместе со Светкой, так что Даша видеть их не могла, нужно их в благотворительную организацию отнести, кому‑то пригодятся.
– Пойдем, покажу, где ты спать будешь! – Даша потянула гостью в гостиную. Там стоял широкий диван, Даша заранее положила на него плед и постельное белье.
– Ты извини, у меня ужин еще не готов! – продолжала она светскую беседу. – Так что располагайся пока.
Гостья согласно кивнула, а когда Даша вышла, поспешно закрыла за ней дверь. Даша мысленно пожала плечами: от кого она скрывается? В квартире никого нет, кроме них двоих.
Ну, возможно, она так сильно запугана, что не чувствует себя в безопасности даже вдали от мужа…
За дверью слышалась какая‑то возня, отчего‑то Аня двигала мебель, потом скрипнул диван, как он скрипел, когда его раскладывали. Спать она собирается, что ли?
– Аня, ты как? – Даша постучала в дверь. – Помощь не нужна? Давай помогу диван разложить, он заедает.
Ответ был неразборчив, потом дверь открылась. Диван был сложен, посреди комнаты стоял раскрытый чемодан, вещи разбросаны – лифчики, колготки. Аня не переоделась, оставалась в том же джемпере и джинсах, только волосы зачесала гладко и сколола простой заколкой. Не было в ушах у нее ни сережек, обручального кольца тоже не было, только на левой руке простенькое колечко, серебряный ободок и узор какой‑то.
