Крестный отец

Санни пожал плечами.

– Мы не смогли тебя разыскать в твоем захолустье, вот я и встревожился, братишка. Ладно бы тебя пришили, но представь, каково сообщать об этом матери. Хватит того, что пришлось сказать ей про папу.

– И как она отреагировала? – спросил Майкл.

– Нормально. Она уже через такое проходила. Я тоже. Ты был еще слишком мал и не помнишь. А потом все наладилось. – Помолчав, Санни добавил: – Мать сейчас в больнице с отцом. Он выкарабкается.

– Может, нам тоже съездить к нему? – спросил Майкл.

Санни помотал головой.

– Пока все не уляжется, я из дома ни ногой.

Зазвонил телефон, Санни схватил трубку и стал внимательно слушать. Майкл тем временем подошел к столу и заглянул в его блокнот. Там были записаны семь имен, первые три: Солоццо, Филипп Татталья и Джон Татталья. До Майкла дошло, что они с Терезой прервали составление списка приговоренных.

Санни повесил трубку.

– Можете выйти ненадолго? – обратился он к Терезе Хейген и Майклу. – Нам с Тессио нужно закончить одно дело.

– Звонили по поводу Тома? – с нажимом, несмотря на лившиеся от страха слезы, спросила Тереза.

Санни приобнял ее за плечи и отвел к двери.

– С ним все будет хорошо, клянусь. Подожди в гостиной. Как только что‑то узнаю, сразу сообщу.

Тереза вышла. Санни закрыл за ней дверь, а Майкл сел в свободное кожаное кресло. Санни метнул на него резкий взгляд и вернулся за стол.

– Будешь тут торчать, Майки, – наслушаешься вещей, которые тебе неприятны.

Майкл закурил сигарету.

– Я могу помочь.

– Нет, не можешь, – возразил Санни. – Старик мне ни за что не простит, если я тебя впутаю.

– Эй ты, болван, он и мой отец! – рявкнул Майкл, поднимаясь. – Почему это я не могу помочь? Не обязательно ведь кого‑то убивать! И вообще, перестань возиться со мной как с ребенком. Я воевал, был ранен, помнишь? И япошек убивал. Или ты думаешь, я в обморок упаду, услышав, что кого‑то хотят прикончить?

Санни усмехнулся, сверкнув зубами:

– Ну‑ну, так и до кулаков дойдет!.. Ладно, оставайся, будешь сидеть на телефоне. – Он обратился к Тессио: – Мне сейчас сообщили весьма ценные сведения. Старика сдали, это понятно. Но кто? Либо Клеменца, либо Поли Гатто, который очень вовремя сказался больным. Я вот знаю, ну а ты, Майки? Покажи, чего стоит твоя учеба в колледже. Кто продался Солоццо?

Майкл вновь опустился в кожаное кресло и тщательно все взвесил. Клеменца занимает должность капореджиме. Одно из высших лиц в семейной иерархии. Дон сделал его миллионером, и они тесно дружат уже более двадцати лет. Какая ему выгода? Деньги? Ему и так хватает, хотя людей, случается, одолевает жадность. Власть? Или месть за надуманное оскорбление или неуважение? Может, за то, что консильери назначили Хейгена? Или обычный расчет: мол, преимущество за Солоццо?.. Нет, Клеменца предать не мог – просто потому, с грустью подумал Майкл, что он сам не хотел бы, чтобы Клеменцу убили. Толстяк всегда приносил ему подарки и водил гулять, когда отец бывал слишком занят. Нет, он не в силах поверить, будто Клеменца виновен в измене.

С другой стороны, если бы Солоццо хотел кого‑то подкупить, то непременно Клеменцу.

А что Поли Гатто? Он пока еще не разбогател. Да, он на хорошем счету и точно достиг бы больших высот в Семье, но со временем, как и остальные. Возможно, юношеское тщеславие затмило ему разум, как часто бывает. Значит, Поли, больше некому… Но тут Майкл вспомнил, что они с Поли вместе учились в шестом классе – и тоже не хотел бы, чтобы Поли оказался предателем.

– Никто из них, – произнес он, покачав головой.

Санни ведь и так знает ответ. Будь вопрос на голосовании, Майкл, конечно, выбрал бы Поли.

– Не бойся, Клеменца чист, – сказал старший брат с улыбкой. – Это Поли.

На лице Тессио читалось облегчение. Конечно, ведь он переживал за коллегу‑капореджиме. Ну и раз предательство не зашло так высоко, значит, положение еще не столь серьезно.

– То есть завтра я могу отпустить своих людей? – осторожно поинтересовался он.

– Послезавтра, – ответил Санни. – А пока что я не хочу, чтобы об этом кто‑то узнал. Слушай, мне с братом нужно обсудить кое‑какие семейные дела, с глазу на глаз. Обождешь пока в гостиной? А список добьем позже. Вы с Клеменцей вместе над ним поработаете.

– Понял. – Кивнув, Тессио вышел.

– С чего ты так уверен, что это Поли? – спросил Майкл.

– У нас есть люди в телефонной компании. Они пробили все звонки на телефон Поли и Клеменцы. В те три дня, что Поли отпрашивался по болезни, ему звонили из будки напротив отцовского офиса. Сегодня тоже. Наверное, проверяли, кто охраняет старика – он или кто‑то еще. Ну или в таком духе, не важно. – Санни махнул рукой. – В общем, слава богу, что это Поли. Без Клеменцы нам пришлось бы туго.

– Значит, будет война? – настороженно спросил Майкл.

Взгляд Санни был жестким.

– Именно это я и устрою, когда вернется Том. Пока старик не придет в себя и не сможет принимать решения сам.

– А почему ты не хочешь дождаться, пока он придет в себя?

Санни вскинул бровь.

– Ты как вообще медали свои заслужил? На нас напали, мы должны дать отпор. Я только боюсь, что они не отпустят Тома.

– Почему? – удивился Майкл.

– Его похитили, – терпеливо объяснил Санни, – так как решили, что старику конец, а со мной можно договориться. Том должен был передать мне условия. Теперь, когда выяснилось, что отец жив, стало ясно, что сделки не будет, а значит, и Том им ни к чему. Его могут отпустить, а могут и нет – это как у Солоццо будет настроение. Если его убьют, значит, хотят нас запугать, показать, что готовы на все.

– А с чего Солоццо взял, будто с тобой можно договориться?

Санни залился краской, но ответил, хоть и не сразу:

– Несколько месяцев назад была встреча. Солоццо предложил нам вписаться в наркобизнес. Старик отказал. И тогда я брякнул, что сам как будто «за». Знаю, так поступать категорически нельзя. Если отец чему‑то меня и научил, так это никогда не выставлять внутрисемейные разногласия напоказ. Видимо, Солоццо решил, что без старика никто не помешает мне поддержать его затею. Семья лишилась бы как минимум половины влияния, и мне пришлось бы хвататься за любую соломинку, чтобы удержаться на плаву. Наркотики – дело прибыльное, вот мы и вписались бы… В общем, ничего личного, только бизнес. А раз бизнес, мы нашли бы способ договориться. Конечно, он сделал бы все, чтобы я к нему не смог подобраться, – на всякий случай. А еще он знал, что, если я приму сделку, другие Семьи просто не дадут мне начать вендетту пару лет спустя. К тому же за ним стоит вся семья Татталья.