Лиза из Ламбета. Карусель

Лиза бросилась на нее, растопырив пальцы, точно когти, и вот на щеках миссис Блейкстон вспыхнули сразу восемь длинных царапин. Миссис Блейкстон обеими руками схватила Лизу за волосы и принялась со всей силы колошматить. Но дерущихся тотчас растащили.

– Поостыньте‑ка малость, леди, – сказал кто‑то из мужчин. – Этак не годится. Надо правила соблюдать, а вы царапаетесь да за волосы друг дружку дерете.

– Пошел ты со своими правилами! Теперь мои правила! – завопила миссис Блейкстон, засучивая рукава и с ненавистью взглядывая на Лизу.

Лиза стояла перед ней бледная и дрожащая; вдруг она заметила длинные красные царапины, одна‑две из которых порядочно кровоточили – и отшатнулась.

– Не хочу драться, – отрезала Лиза.

– Где уж тебе хотеть, – прошипела миссис Блейкстон. – А придется!

– Она сильней меня, – чуть не плача, добавила Лиза. – Мне конец!

– А вот про это раньше надо было думать. Ну, продолжим! – И с этими словами миссис Блейкстон бросилась на Лизу и стала методично опускать ей на голову то один кулак, то другой. Бедняжка не пыталась защититься, но стала повторять за миссис Блейкстон – тоже заработала своими кулачишками. Так продолжалось минуты две; дерущиеся напоминали ветряные мельницы, так мерны были взмахи их рук. Миссис Блейкстон, однако, стала брать весом: удары все чаще обрушивались на Лизу, которая дергала головой, уклоняясь от ударов, и старалась защитить лицо руками, а миссис Блейкстон била, била, била.

– Время! – выкрикнули в толпе. – Время! – И миссис Блейкстон наконец остановилась, чтоб дать себе отдых.

– По‑моему, неправильно им драться. Лизе не победить, это ж видно: вон какая она хлипкая, против этакой здоровой тетки, – заметил кто‑то из мужчин.

– Никто твоей Лизе не виноват, – отвечала какая‑то женщина. – Нечего было с ейным мужем путаться.

– А все ж так не годится, – вступился другой сосед. – Лиза свое получила.

– По заслугам получила! – послышался новый женский голос. – Сама нарвалась – пускай сама и отвечает.

– Верно, – поддержала третья женщина. – Нечего чужих мужей уводить. А попыталась – радуйся, ежели одной взбучкой отделаешься, вот что я скажу.

– И я. Только от кого, от кого, а от Лизы я не ожидала. Всегда думала, она хорошая девушка.

– Та еще штучка! – пропищала субтильная чернавка еврейского вида. – Если б она с моим мужем спуталась, уж я бы ей задала! Уж она бы у меня поплясала!

– Дело говорит. Лиза на одном не остановится. Надо за ней следить, да и за мужьями нашими.

– Пусть только попробует к моему дому подойти – узнает, почем фунт лиха.

Тем временем Лиза забилась в дальний конец импровизированного ринга. Она дрожала и горько плакала. Глаз был подбит, всклокоченные волосы падали на лицо. Двое парней, сами себя определившие к Лизе в секунданты, склонились над ней и старались утешить; утешения больше походили на издевки. Один секундант приподнял Лизин передник и обмахивал ей лицо, второй учил становиться в стойку и держать удар.

– Стой вот так, видишь, Лиза? Главное, не трусь, не то все дело испортишь. Она тебя ударила – и ты бей. По носу бей, вот таким манером. Покажи, что ты не робкого десятка.

Лиза старалась сдержать рыдания.

– Верно говорит, – подхватил второй секундант. – Нельзя показывать, что трусишь. А уж если видишь, что кулаки не помогают, тогда хватай за космы да царапайся.

– Здорово ты ей рожу‑то располосовала! Поквиталась за плевок. Так держать, Лиза!

И обернулся к приятелю:

– Помнишь, как в том году старая Мамаша Грегг поцапалась с одной теткой с нашей улицы?

– Не помню – не видал.

– Ты много пропустил. Тогда даже фараоны явились и обеих теток замели.

Лиза очень хотела, чтобы и сейчас явилась полиция и забрала ее; она и на тюрьму была согласна, лишь бы от миссис Блейкстон подальше. Но помощь не приходила.

– Бокс! – завопил рефери. – Бокс!

– Станьте кто‑нибудь на шухере – вдруг фараоны набегут.

– Не набегут – когда настоящее дело, их с фонарями не найдешь.

– Начинайте!

Миссис Блейкстон как безумная бросилась на девушку; но Лиза держалась молодцом и даже до какого‑то момента парировала удары. Зрители все больше оживлялись.

– Снова попала! – кричали они. – Давай, Лиза, покажи ей! Так! Так! Еще разок!

– Два‑один в пользу старухи! – выкрикнул кто‑то, подкованный в боксе. На Лизу ставок не делали.

– Она неплохо держится! Я говорил: надо ее раззадорить!

– Огонь‑то и в ней горит!

– Нокаут! – завопили несколько человек, когда миссис Блейкстон ударила Лизу кулаком в нос. Лиза покачнулась, из носа хлынула кровь. Но вдруг, потерявшая остатки страха, обезумевшая от ярости, она прыгнула на соперницу и принялась осыпать ударами ее нос, глаза и рот. Миссис Блейкстон опешила от такой неожиданной атаки, а мужчины закричали:

– Гляньте, а малявка‑то не промах! Пожалуй, еще и победит!

Однако миссис Блейкстон быстро собралась, кинулась на Лизу и пустила в ход ногти. Лиза вцепилась ей в волосы, тянула изо всех сил и даже пыталась кусаться. Через минуту обе уже катались по земле, царапались, кусались; пот и кровь не успевали высыхать у них на лицах, они не сводили друг с друга налитых кровью и яростью глаз. Зрители подбадривали их криками, хлопали в ладоши.

– Какого черта здесь происходит?

– Гляньте, гляньте, – зашептала одна из добрых соседок, – муж пришел!

Джим поднялся на цыпочки и стал глядеть поверх голов.

– Боже всемогущий, это ж Лиза!

Он растолкал, буквально раскидал зевак, бросился к дерущимся и стал их растаскивать.

– Видит Бог, ты за это поплатишься! – процедил он в лицо жене.

Несколько мгновений они трое молча смотрели друг на друга.

Между тем к месту действия протискивался еще один человек.

– Лиза, пойдем домой, – сказал он.

– Том!

Том взял Лизу под локоть и повел прочь; толпа расступалась перед ними. Молча они брели по улице, и Том был мрачен. Лиза судорожно всхлипывала.

– Ой, Том, – наконец простонала она, – я ничего не могла поделать! – Еще через какое‑то время Лизе удалось вымолвить: – Я его ужас как полюбила!