Лиза из Ламбета. Карусель

Джим не отвечал, шел вперед. Наконец он обратил внимание и на зевак.

– А вы чего тут забыли? Чего столпились? А ну, пошли прочь, не то я вам устрою бесплатный цирк!

Поскольку в толпе преобладали подростки и женщины, от этих слов они изрядно смешались.

– Во, со мной‑то и заговорить боится, – не стерпела миссис Блейкстон. – Кобель, как есть кобель.

Джим вошел в дом, миссис Блейкстон за ним. Они поднялись в свои комнаты. Полли кормила младших ужином. Дети рты пораскрывали при виде матери, растрепанной, в рваном платье, с синяками, запекшейся кровью и длинными царапинами на лице.

– Мама! – испугалась Полли. – Что с тобой?

– Вот что со мной, – миссис Блейкстон указала на мужа. – Это все из‑за него. Гляньте, дети, на вашего папочку. Славный папочка; таким гордиться можно. Оставил вас без крошки хлеба, все на свою грязную потаскушку спустил.

Теперь, когда посторонних глаз поубавилось, Джим чувствовал себя свободнее.

– Последний раз предупреждаю: не выводи меня. Выведешь – берегись.

– Ой, напугал. Убивай, пожалуйста; только помни, что за это вешают.

– Убивать я тебя не стану, но еще одно слово – и тебе мало не покажется.

– Попробуй только тронь – в полицию заявлю. Плевать, на сколько тебя посадят.

– Ты сама нарвалась, – сказал Джим и ударил жену в грудь, так что она пошатнулась.

– Ах ты!..

Миссис Блейкстон схватила кочергу и, разъяренная, пошла на мужа.

– А кишка не тонка?

Блейкстон вырвал у нее кочергу, забросил подальше. Супруги сцепились. Недолгое время они раскачивались из стороны в сторону, наконец Блейкстон не без труда поднял жену и бросил на пол. Однако она успела ухватиться за него, так что он повалился на нее. Миссис Блейкстон ударилась головой, взвыла, и дети, забившиеся со страху в угол, тоже завыли.

Джим схватил женину голову и принялся бить ею об пол.

Миссис Блейкстон закричала:

– Ты меня убьешь! Помогите! Помогите!

Полли кинулась к отцу, стала оттаскивать его от матери.

– Папа, не надо! Только не убивай маму! Пожалуйста! Ради бога!

– Отойди! – взревел Блейкстон. – Не то и тебе достанется.

Полли хватала его за руки, но Джим, все еще стоявший над женой на коленях, так толкнул девочку локтем, что она едва не упала.

– Получай!

Полли побежала вон из комнаты, к соседям, что занимали квартиру на втором этаже с окнами на улицу. Там четверо – двое мужчин и две женщины – сидели за ужином.

– Скорее, папа маму убивает! – кричала Полли.

– Что?

– Он ее повалил и головой об пол бьет. За то, что она Лизе Кемп взбучку устроила.

Одна из женщин вскочила из‑за стола и сказала мужу:

– Джон, сходи разберись.

– Сиди, Джон, – оборвал второй мужчина. – Муж жену учит – не наше дело вмешиваться.

– Он же убьет ее, – лепетала дрожащая, зареванная Полли.

– Небось не убьет, – возразил приятель Джона. – Они, стервы, живучие. Да она, поди, и заслужила – сама ж говоришь, взбучку кому‑то там устроила.

Джон колебался, переводил взгляд с Полли на жену, с жены на приятеля.

– Ради бога, пожалуйста, скорее! – взмолилась Полли.

В эту секунду сверху раздался звук, будто что‑то расколотили, и женский вопль. Это миссис Блейкстон, пытаясь вырваться, ухватилась за умывальник, да и повалила его, и он разбился.

– Иди, Джон, – велела добрая соседка.

– Не пойду: толку с меня не будет, еще, пожалуй, сам нарвусь.

– Псы трусливые, – возмутилась жена. – Ну а я вот не допущу, чтоб женщину, считай, на моих глазах убили. Сама пойду, раз вы такие.

И с тем взбежала по лестнице и распахнула дверь. Джим так и стоял на коленях, держа женину голову и колотя ею об пол, а миссис Блейкстон защищалась руками, впрочем, без особого успеха.

– Живо отпустите ее! – крикнула соседка.

Джим поднял взгляд.

– А ты кто такая, так тебя и так?

– Говорю вам: отпустите жену. Как не стыдно, женщину да головой об пол? – И она подскочила к Блейкстону и схватила его кулак.

– Не лезь не в свое дело, не то сама получишь.

– Только тронь, грязный трус! Ох, она ж вот‑вот сознание потеряет!

Джим посмотрел на жену. Поднялся и пнул ее в бок:

– Вставай, чего разлеглась!

Однако миссис Блейкстон корчилась на полу и слабо стонала. Соседка склонилась над ней, ощупала голову.

– Ничего, миссис Блейкстон, голубушка, больше он вас не тронет. Нате‑ка, выпейте водички. – Затем подняла на Джима взгляд, полный презрения. – Мерзавец! Негодяй! Будь я мужчиной, я бы тебе задала!

Джим надвинул шляпу и вышел, хлопнув дверью. Вслед ему неслось соседкино: «Скатертью дорожка!»

– Господи Боже мой! – воскликнула миссис Кемп. – Что случилось?

Она только переступила порог – да так и опешила при виде дочери на кровати, в слезах. Лиза не отвечала, только плакала – казалось, сейчас у нее сердце разорвется. Миссис Кемп подошла и хотела заглянуть Лизе в лицо.

– Не плачь, детка; расскажи маме, кто тебя обидел?

Лиза села на кровати и вытерла глаза.

– Бедная я, бедная!

– Господи, что у тебя с лицом?!

– Ничего.

– Как это «ничего»? Само оно, что ли, такое сделалось?

– Просто я с соседкой повздорила, – всхлипнула Лиза.

– А, понятно: она тебя поколотила, вот ты и плачешь. Ох, а с глазом‑то, с глазом‑то что? Хорошо, что я принесла кусок говядины – завтра на обед сготовишь. Так вот, возьми, пока сырой, приложи к фингалу – сразу полегчает. Я, бывало, как с отцом твоим покойным повздорю, сейчас беру сырое мясо – да на фингал. Верное стрекство.

– Меня знобит. А голова как болит, просто раскалывается!