Люди. Звери. Остановки

– Меня так мама называет, – наконец очнулся он, – ты, наверное, слышала, как они с твоей тёткой обо мне говорят?

– Да бог с тобой, мне просто имя твоё нравиться, а так вот – Сёёма – вообще класс, правда?

– Наверно. Я не знаю, – чего‑то заблеял Семён, он явно был смущён и растерян. Ситуация глупая: парень сидит в авто, девушка стоит рядом, уходить‑уезжать никому не хочется, разговор не клеится, надо что‑то делать, ну что же ты, Сёма, мать твою! Она ведь сейчас скажет что‑нибудь вроде «Ну пока, рада была тебя видеть» и радости особой в её словах уже не будет, так, расхожая фраза, и пойдёт, не важно куда, важно, что от тебя в другую сторону. Не сиди, как остолоп, ты же не хочешь любоваться её попкой, от тебя удаляющейся и не пойдёшь потом к тёте Маше: «А… извините, Лену я могу увидеть», потому как тебе не семнадцать, а тётка очень удивится такому вопросу, и ты прекрасно знаешь это! Лена оказалась мудрее и находчивей, она уверенно обошла передок машины и не спрашивая разрешения уселась на пассажирское сидение рядом с водителем, глаза Семёна рефлекторно сместились вправо и чуть вниз. Зрелище было не для слабонервных – короткая джинсовая юбка на грани «прилично‑неприлично», ножки, будто искусный мастер долго и старательно точил их, и наверняка это было лучшим из его творений, и это всё совсем рядом, манило и кружило голову…

– Куда мне нужно? Когда ты меня мокрую вёз, не спрашивал! Ладно, так, а покатай меня, большая черепаха! – Лена процитировала фразу из известного мультфильма. Обстановка разрядилась сама собой, просто и легко, Семён в душе был благодарен Лене, запустил мотор и сорвался с места.

Пролетев несколько кварталов и обретя возможность вновь ясно мыслить, у Семёна возник вопрос, а куда мы, собственно, мчимся, чем он не преминул поделиться с Леной.

– В такую погоду у нас дома, – она имела ввиду места, где жила постоянно, – здорово было бы искупаться и позагорать.

– Не вижу препятствий, можем махнуть за город на залив или на озёра какие‑нибудь…

– Купальник я с собой не привезла, как‑то не думала, что погода будет соответствовать, да и… – Лена в упор посмотрела Семёну в глаза. Боже, только бы она больше ничего не сказала! Ладони Семёна стали влажными, противно заскользили по рулевому колесу, в висках стучало. Он даже немного испугался своего состояния, которое, дай бог памяти испытывал в далёкой уже юности. Вспомнилось вдруг, как к отцу приехал в гости сослуживец – ходили вместе на одном корабле – с ним была дочь, на год младше, чем Семён, и пока отцы предавались воспоминаниям на кухне под бутылочку, ему поручили почётную миссию показать девочке Ленинград. Была пора белых ночей и нетрезвые родители впервые разрешили своему отроку погулять немного за полночь, да и оставить впечатление гостеприимных хозяев и истинных питерских интеллигентов, чего греха таить, хотелось…

Часам к двум, когда уже развели мосты, Семён накинул на озябшие девичьи плечи свою куртку… Как сладостно и головокружительно потом пахла эта куртка! В этом аромате смешалось много всего: еле уловимо ощущались тонкие духи, явно дорогие и наверняка мамины, перемешанные с запахом кожи, которой вряд ли ещё касались чьи‑то пальцы, волос, которые ещё никто не ворошил, одурманенный страстью. Гости уехали, а Семён какое‑то время не надевал свою любимую вещь, та сиротливо висела на вешалке, и когда дома никого не было, он, озираясь по сторонам, как будто делает что‑то неприличное, зарывался лицом в её изнанку и вдыхал, вдыхал… Тогда впервые у него застучало в висках, он не мог понять, что происходит, но было очень здорово… Чуть позже, немного повзрослев, Семён, вспоминая этот случай понял безошибочно – так пахнет только СЕКС! И ничто другое такого божественного аромата иметь не может!

Вот и сейчас, много лет спустя, он испытывал те же ощущения, словно стоял в прихожей, уткнувшись лицом, ещё не знавшим бритвы, в куртку. Остановились у первого попавшегося на пути вещевого рынка, их много таких, маленьких, стихийных практически, там и здесь разбросаны по всему городу. На приобретение купальника ушло совсем немного времени, со словами: «Вот это наверняка подойдёт», Лена торопливо запихала в сумку два разноцветных лоскутка, Семён расплатился, и они продолжили путь. Во второй половине дня, когда основной транспортный поток схлынул, а степенные дачники уже готовились к ужину, гнать по трассе было особенно приятно. Ветер через открытое окно трепал Ленины волосы, те в беспорядке метались по лицу, лезли в глаза и в рот, когда она говорила, но казалось, что ей это совсем не мешает, сидя на боку лицом к водителю она щебетала какие‑то глупости, заразительно смеялась сказанному самой же…

– Можно я поучаствую, – и не дождавшись ответа, положила свою ладонь на руку Семёна, когда тот переключал передачу. Электрический разряд стремительно пронёсся по всему телу, от кисти до паха, машину слегка бросило в сторону… Скорей бы озеро, уже совсем рядом!

Вода, достаточно тёплая для купания, здорово освежала, народу уже было немного, но те, которые оставались, прилипли взглядами к девушке, осторожно входящей в воду. Семён тоже не мог не любоваться. Трое парней, явно подвыпившие, беспардонно комментировали: «Где таких выращивают?!», но, наткнувшись взглядом на Семёна, быстро смерив его ладную фигуру и то, как недружелюбно он посмотрел, замолчали. Семён нырнул с головой и, показавшись на поверхности, обнаружил Лену плывущей далеко на середине озера, та повернулась к нему и помахала рукой, он вдруг отметил про себя, что этим летом купается впервые, то некогда, то погода не та, второе, кстати, причиной являлось намного чаще. Лена плыла довольно ритмичным брассом, Семён пытался не отставать и немало удивился, что даётся ему это с трудом. Она всё‑таки первой достигла того места, где можно было стоять на дне, Семён вынырнул так близко, что сам не ожидал, что его лицо окажется совсем рядом с её глазами, волосами, прилипшими ко лбу… Последнее, что он увидел, это капля, стекающая с мокрого локона и остановившаяся в уголке рта… Языки их сплелись в какой‑то немыслимый узел, Лена обхватила Семёна под водой ногами, он с трудом удерживал равновесие, руки рефлекторно прошлись по её спине и задержались на ягодицах, будто поддерживали девушку, хотя необходимости в том не было – ноги обхватили талию Семёна мёртвой хваткой.

– Ну что ты делаешь, д… дурачёк, люди ведь вокруг, увези меня отсюда… Она ловко высвободилась из объятий Семёна и направилась к берегу, он поспешил было за ней, но, когда вода достигла пояса, направился несколько назад – некоторые физиологические изменения, произошедшие с ним за последние минуты, не позволяли ему вот так, запросто, выйти на сушу.

– Ну иди ко мне, мой ковбой! – Лене была понятна причина и она явно издевалась.

– Нее, я поплаваю ещё немного, – подыграл Семён.

– Ну, давай, давай, поплавай, ихтиандр, – улыбалась та, расчёсывая мокрые волосы.

Он был здесь не первый раз и знал, что, объехав озеро вокруг, можно попасть на очаровательную безлюдную полянку с топким берегом, поросшим осокой. Место не для купания, в воду там не войти и не выйти, сюда только заезжали изредка парочки… послушать шёпот листвы и щебетание птиц.

Побросав наспех одежду в машину, они выехали на лесную дорогу. Путь оказался долгим и нелёгким, как показалось Семёну, объезжать многочисленные ямы и ухабы получалась с трудом, Лена «безобидно» развлекалась, то ежеминутно покусывала Семёна за мочку уха, то её бесстыжие руки нескромно путешествовали по его телу, тут и там делая короткие и горячие остановки. Все эти действия были приятными до одури, но машину вести мешали, доехать наконец‑то до поляны для Семена означало тоже самое, что и для умирающего от жажды бедуина добраться до оазиса в пустыне.

– Ты откуда место это знаешь? – Лена хитро сощурила глаза. – А…а, понимаю, наверное, не первую меня сюда привёз, котяра ты помойный!