Материя

– Тогда радуйся: он выслал список тех, кто прошёл отбор и уже утвердил.– Алёна смотрела на коллегу как на маленького грязного котёнка. С одной стороны она понимала, что её коллега очень любвеобильна и всегда стремится поделиться этой любовью со всеми, несмотря на спокойствие в глазах был огонь.

– Алёна на мне сейчас дыра появится.

– Да ну – голос был пропитан раздражением, не удивительно, за утро ей уже успели все надоесть.

– Я купила чизкейк, если хочешь, я съем только половину, вторая тебе.– она знала, если начальник не приезжал утром, то позвонил и уже даже успел поругаться со всеми за «плохую работу».

– Хорошо, но Аль, лучше съешь сама.

Аля только кивнула. Сейчас спорить с Алёной, всё ровно, что просить бомбу замедленного действия не взрываться. Лучше просто съесть половину, а вторую оставить на столе.

– Как скажешь.

Взяв чашку с пакетиком чая и половину чизкейка, Аля почти упала на стул. Мебель под девушкой заскрипела и поехала назад.

– Аля! Сломаешь же. Валентин Игоревич по головке не погладит. Как думаешь?

– Никак. Я уже мыслями в отпуске.

Эта фраза была её базовой шуткой. Но только шуткой, к работе она относилась серьёзно и любила её. Вот только если не говорить подобные вещи, люди начинали на ней ездить как на лошади. Напоминать другим о том, что ты тоже человек, и нуждаешься в отдыхе, было частью обязательной «программы».

– К слову. Как мы летом работать будем? Бассейн закроют, офис будет работать как кол центр или есть ещё какой‑то план? – на работе всё менялось каждый день, и такие моменты волновали всех.

– Понятия не имею, но думаю, что будем работать, как кол центр, а тренерский состав в отпуск.

– Как думаешь, Валентин Игоревич заставит написать итог года?

– Тренерский состав… наверное да. Я не готова писать его за всех. Но если ты хочешь…

– Не шути так, я тренер, а не только офисный работник, мне в любом случае придется этим заниматься.

За два года работы в этой организации Аля поняла, что их начальник становится всё большим тираном в адрес всех своих рабочих, он не пытается разобраться в ситуации, но любит упрекать всех. Грустно, ведь тренера любят своих спортсменов, но для некоторых эта любовь ничего не стоит. Забавным так же было то, что та самая любовь всё больше использовалась против тренеров, которые уже полюбили детей, которых обучали, тренера прощали всё, игнорировали не справедливые выговоры и штрафы, но смирятся с этим становилось всё сложнее. Как сильно не выкладываешь, ситуация не меняется, именно для этого и был сделан выбор в пользу стабильной жизни. Стабильность всегда и у всех была хорошим показателем, это просто было самым выгодным вариантом для всех.

В следующие два часа девушкам пришлось отвечать на звонки клиентов, проводить сверку по количествам занимающихся. Кажется, что это просто мелочи, но на самом деле, задачи были тяжёлыми. После третьего разговора хочется уйти на улицу, что бы подышать.

– Уже полдень. Сейчас будет затишье.

– Ненадолго. Сейчас после часа начнутся звонки из других филиалов.

– Я их обработала – то, что тяжело даётся, обычно откладывается на потом, однако чем позже начешешь разбираться с самой тяжёлой проблемой, тем сложнее она станет.

– Ага. Значит, уже всё – для Алёны это была хорошая новость. Отработка клиентов из других филиалов занимала немного времени, но очень много сил. С первого взгляда не сложно, но как только кажется, если позвонишь удачно, то всё хорошо, но чаще всего люди не ожидают такого звонка и начинают ругаться. В итоге за десять минут можно услышать пару десятков обвинений. – Спасибо.

– Да ну.– Але просто повезло сегодня. Она знала, с кем разговаривает, и по тому чувствовала себя спокойно. – Это было просто.

– Хорошо если так.

Алёна могла сколько угодно говорить, как сильно её раздражали коллеги, но были и спокойные моменты, как не крути ей тут нравилось, ведь кроме злого начальника были и те кто готовы помочь, подержать. Аля знала об этом. Понимание другого человека давало ей чувство спокойствия, всех понять было не возможно, но тех, кого удалось понять, можно было осчастливить.

– У нас минут 30. Выпей чай и съешь чизкейк.

– Я же сказала, что не хочу.

– Алёна, я не съем его, он испортится к вечеру.– Аля знала, такая провокация не сработает, но попробовать всегда было можно.

– Аля… я не буду – в противоречие ей, кишечник девушки издал протяжное завывание и потребовал внимания. Чем вызвал смех Али. Алёна покраснела, но не сильно, она лучше многих контролировала эмоции.

– Алена… – девушке стоило успокоится, и начать нормально говорить. – Сама ты не хочешь, ну, не хоти дальше. Но, похоже, твои органы с тобой не согласны.

– Смешно тебе.

– Смешно – в такие моменты каждый чувствовал своё превосходство над другими. Для Алевтины это было как особый ритуал.

Алёна только закатила глаза, как не крути, а перекусить хочется.

Аля наслаждалась спокойствием, день только начался, однако если он был спокойным с самого утра, то вероятность того, что так будет до конца, была почти 100%.

Звонки в офис были редкими, задания давно были выполнены. Безделье… с одной стороны это считалось грехом среди семи смертных грехов. Однако Аля иногда задумывалась: ведь в семи смертных грехах безделье можно сказать не было, там речь шла о лени. То, что безделье и лень, вещи разные Аля только пыталась понимать, но получалось с трудом. Насколько было проще нашим предкам, они знали латынь и точно понимали, как именно звучит этот грех. Для Али это была просто пища для размышления в свободное время.

Говоря о грехах, сама она была подвержена гневу. Причём зачастую не всегда хорошо его контролировала. Но со временем научилась его сдерживать. Одна из таких вспышек произошла не так давно во время тренировок: её коллега проводил тренировку параллельно с ней, зашёл в воду с криками, и пытался её в чём‑ то обвинить. В тот момент в душе всё закипело как чайник на плите, желание накричать, ударить или ещё, что похуже было огромным. Ей удалось потушить этот порыв, но ей просто повезло, рядом были дети, они как вода – тушили её пламя.

Правда, полностью избежать конфликта не удалось. Её коллега поле того как услышал обвинения в свой адрес, сразу побежал доложить об этом начальству. Аля оправдывала коллегу, он был женат, и у него была меленька дочка, он просто устал. Аля это понимала и чаще оправдывала коллегу, то, что он устал, было едва ли не написано у него на лбу.

Кажется, с тех пор её гнев всё чаще хотел вырваться. Это были вспышки, гнев не копился в ней. Только семья и дети могли прервать это. Наверное, поэтому она оставалась на этой работе, если не будет детей, то и она не сможет контролировать злость.