LIB.SU: ЭЛЕКТРОННАЯ БИБЛИОТЕКА

Народная история Израиля

Изза особенностей своей истории Израиль нес в се‑бе как черты типичного колониального проекта, вроде расовой и этнической иерархии, захвата земель у коренного населения, зависимости от метрополии, так и ряда особенностей, свойственных для стран Ближневосточного региона. Среди последних следует отметить большую роль армии, клерикальный характер государства, концентрацию власти в руках одной этнической группы (ашкеназов).

Важным фактором, определявшим успех или неудачу колонизаторов, была политика в отношении местных жителей. Если поселенцам из Европы удавалась изгнать или истребить большинство туземцев, как это было в США, Австралии, Аргентине, то их проект заканчивался успехом. В противном случае, возникавшее национальноосвободительное движение рано или поздно одерживало победу, как это было во Французском Алжире, Зимбабве и ЮАР. В ходе НАКБы израильтянам удалось изгнать большинство палестинцев из их домов, но в 1967 году Израиль получил беженцев обратно вместе с Западным Берегом реки Иордан и сектором Газа. Сегодня палестинцы уже снова составляют большинство между Средиземным морем и рекой Иордан. И это наводит на мысль, что, несмотря на все тактические победы, финал государства Израиль не будет отличаться от судьбы аналогичных политических образований.

Следует подчеркнуть, что жертвами вышеупомянутого проекта стали не только палестинцы, но и евреи, которые не только выступали в качестве пушечного мяса, но неоднократно подвергались дискриминации, как «мизрахим», «эфиопы», «русские».

О трагедии этих людей и о сопротивлении существующему ныне в Израиле режиму повествуют статьи небольшого сборника, который сейчас лежит перед вами.

 

СИОНИЗМ И ПРОБЛЕМА МИГРАЦИИ

ЕВРОПЕЙСКИХ ЕВРЕЕВ

 

Разложение феодального хозяйства в Восточной Европе во второй половине XIX века приводит к тому, что сотни тысяч евреев начинают покидать Украину, Польшу и Белоруссию, дабы направиться по традиционному маршруту мигрантов того времени – через страны Западной Европы за океан, в Америку, Австралию и Аргентину. Эти миграционные процессы не вызывали у современников ни малейшего энтузиазма.

Для среднего европейца того времени евреи ассоциировались не с Левитаном и Эйнштейном, а со следующими в Гамбург и Триест бесчисленными толпами бедолаг в сюртуках и странных меховых шапках. Их сопровождали наголо бритые женщины, носившие парики и явно не приобщившиеся к последним достижениям английского суфражизма (женского движения за равенство. – А. К.). Ясно, что эти люди были совершенно чужды тогдашней христианской цивилизации (о понятии «иудеохристианская цивилизация» до середины XX столетия, конечно, никто не подозревал) и, возможно, «представляли угрозу для Европы». Нищета и необразованность не сочетались с благонравием. Многие еврейские мигранты промышляли мелким криминалом – от скупки краденого до проституции, а районы, где они селились, быстро превращались в шумные и малоэстетичные гетто. Еврейская молодежь охотно воспринимала тогдашнюю экстремистскую литературу, и СМИ столетней давности охотно информировали читателей об очередной «этнической» еврейской группировке анархистов, планировавших взрывы в кафе, где русские князья и венгерские бароны хрустели французской булкой. Все это привело к возникновению европейского антисемитизма Нового времени, главными рассадниками которого стали Германия и АвстроВенгрия.

Причиной роста антисемитизма стало не только то, что в этих странах в результате миграционных процессов возникли крупные еврейские общины, но и то, что указанные страны были главными транзитными государствами на пути еврейских масс, следующих в порты Балтики и Средиземноморья. Чемто вроде Греции во время последнего кризиса с беженцами из Сирии. Антисемитские партии открыто требовали положить конец миграции евреев – «социально опасных и чуждых европейской цивилизации». Однако еврейская эмиграция вызвала беспокойство не только у антисемитов, но и у европейских евреев.

Со времен Мозеса Мендельсона (Моисей Мендель‑сон (1729–1786) – еврейсконемецкий философ, основоположник и духовный вождь движения хаскала, «еврейского просвещения»; получил прозвище «немецкий Сократ», был сторонником превращения евреев в европейский просвещенный народ) они усвоили принцип «будь евреем в своем шатре» и неплохо вписались в цивилизованное общество. Они разделяли определение, вынесенное в 1807 году французским синедрионом, что евреи – это «французы иудейского вероисповедания». Внезапное нашествие «родственников» из Восточной Европы вызвало у них сильнейший душевный дискомфорт. Его можно сравнить лишь с чувствами, которые, возможно, испытала бы Чулпан Хаматова, если бы к ней в квартиру вломились двадцать работяг из горного аула Таджикистана.

Назойливые «остюден» не только сели на шею благотворительным организациям немецких, американских и английских евреев, не только «заплевали чистенькие полы в синагогах Будапешта и Ливерпуля», но и сильно испортили отношения между еврейскими общинами и христианским большинством. Дурной имидж мигрантов с востока распространился и на коренное европейское еврейство, что показало «дело Дрейфуса» (1).

И здесь на исторической сцене появляется Теодор Герцель с его сионистским проектом.

Предыстория сионизма сама по себе довольно интересна, но объемы статьи не позволяют нам рассмотреть ее подробно. Стоит напомнить, что идеи возвращения евреев в Палестину появляются у английских протестантов XVII века. Тогда же, в условиях гражданской войны в речи Посполитой, возникает протосионистское движение Шабтая Цви, которое на короткое время захватывает большинство еврейских общин Европы и заканчивается скандальным крахом. После этого раввины и лидеры еврейских общин стали рассматривать мессианские и сионистские тенденции, подобно тому как умеренные исламские богословы рассматривают исламизм, т.е. как опасную экстремистскую ересь. У настоящих, ортодоксальных, евреев подобный подход к сионизму сохранился и по сей день. В XIX века декабрист Павел Пестель, считая, что евреи неспособны интегрироваться в европейское общество, мечтал построить их в колонны и отправить на завоевание Палестины. Неизвестно, с чем связано отсутствие в Израиле «Рехов* Пестель» – с невежеством или неблагодарностью.

Не стоит удивляться, что сионизм немало почерпнул от европейского антисемитизма. Оба движения возникли в одном и том же месте, в одну и ту же эпоху и преследовали одну и ту же цель – «избавить цивилизованную Европу от евреев». Сионисты заимствовали антисемитский миф об изгнании евреев из Палестины (в реальности, еврейские общины процветали там до IV века, пока постепенно не стали переходить в христианство, а затем – в ислам). Сионисты соглашались с антисемитами в том, что евреи не имеют никакого отношения к Европе и должны ее покинуть. Здесь наблюдается явный отход от традиций европейского просвещения, которое, как мы знаем, признало евреев французами, немцами и англичанами «иудейского вероисповедания». Сионисты были солидарны с антисемитами в том, что «галутные» евреи (т. е. евреи диаспоры) деградировали и являются вместилищем всех физических и нравственных пороков. Неудивительно, что на протяжении всей истории сионистского движения мы наблюдаем активное сотрудничество с самыми отпетыми ненавистниками евреев: через Плеве к Бальфуру (видевшему в своей декларации «великий акт по избавлению Европы от еврейского проклятия»), от Бальфура к Эйхману и «ХаАваре», от Эйхмана к американским «христианам – друзьям Израиля», которые обличают «еврейское засилье в Вашингтоне», но мечтают о том, чтобы все евреи собрались на Святой Земле (где они, конечно, должны в итоге принять Христа).

TOC