Народная история Израиля

Седьмой доминион

20–30‑е годы прошлого время стали временем жестокой войны народов Азии, Африки и Америки против колониальной тирании империалистических стран. Мы мало знаем о тех битвах. Что нам известно о восстании Сандино, о многолетней Рифской войне, о выступлениях в Индии, о сопротивлении эфиопов итальянским захватчикам? А ведь по своему размаху некоторые из этих битв не уступали сражениям Второй мировой.

Ведущие империалистические державы мира, собравшиеся на Версальскую мирную конференцию в 1918 году, нагло нарушили свои обещания, щедро раздаваемые народам колоний во время Первой мировой войны. Это касалось и арабских стран. Арабское государство, обещанное принцу Файсалу, так и осталось пустым звуком. Ведь еще в 1916 году Ближний Восток был поделен между Францией, Россией и Великобританией по соглашению Сайс‑Пико. После 1917 года Россия выпала из числа участников колониального дележа, в результате чего англичане с французами получили еще большую добычу.

Палестине в этой схеме колонизаторы отводили особое место. С 1917 года англичане дали согласие на ее колонизацию еврейскими эмигрантами, которые должны были стать верными защитниками интересов империи на Ближнем Востоке. Английские сионисты, типа Джосайи Веджвуда, хотели, чтобы евреи «гордились тем, что они англичане. Целью должен быть седьмой доминион».

Хотя по целому ряду вопросов между правительством в Лондоне и евреями‑сионистами имелись серьезные разногласия, стратегическое партнерство британского империализма и сионизма существовало с момента оккупации Палестины англичанами в 1917 году и до конца Второй мировой войны.

Надо отметить, что, несмотря на союз между империей и сионистами, английские колониальные администраторы не делали большой разницы между еврейским и арабским населением. Для них Палестина была колонией, а евреи и арабы – презираемыми туземцами. Англичане говорили: «Арабы вероломны, им нельзя доверять. Евреи жадные, а когда освобождаются от преследования, становятся агрессивными». Палестину они описывали как «надоедливое стадо черных и евреев». Жена одного английского чиновника писала: «Когда араб грязен, он живописен, а когда еврей грязен, он мерзок». Став правителями страны, британцы жили обособленно. Охотились на шакалов, собирались в спортивных клубах и играли в гольф‑клубе «Содом и Гоморра» на главный приз: мраморную статуэтку под названием «Жена Лота». Впрочем, иногда сионисты за большие заслуги перед британской короной удостаивались особых комплиментов, их называли «аборигенами‑прислужниками» и «миссионерскими мальчиками».

Сразу после окончания Первой мировой войны в страну хлынул поток евреев‑колонистов. В 1919–1923 годах из Восточной Европы в Палестину приехало 40 тысяч евреев. Поселенцы не скрывали своего намерения создать в Палестине собственное государство, выдвигая территориальные претензии 2000‑летней давности. Впрочем, для Европы 20–30‑е годы не были чем‑то удивительным. Однако арабы‑палестинцы, коренное население страны, не испытывали никакого желания отправляться в изгнание или становиться рабами колонизаторов. На протяжении 20‑х годов недовольство арабского населения британским гнетом и еврейской колонизацией постепенно вышло за рамки разговоров в кофейнях и приняло форму политических организаций и массовых выступлений протеста.

Крупные арабские выступления 1928 года показали, что коренное население Палестины не намерено безропотно разделить судьбу американских индейцев и аборигенов Австралии. Это поставило сионистский проект перед лицом серьезного кризиса. Еврейские колонисты внезапно поняли, что палестинцы будут сражаться за свою землю. Это повергло их в уныние. Учитывая весьма скромные людские и материальные ресурсы евреев в Палестине, было очевидно, что противоборство с арабским большинством не сулит ничего хорошего. Поселенцев защищали только британские штыки. К тому же Великая депрессия подорвала основы колониальной экономики. В 1929 году еврейская эмиграция из Палестины впервые превысила число приезжающих в страну колонистов. За короткое время уехало около 30 тыс. человек. Казалось, что сионистский проект ждет крах, но тут Ишуву (еврейской общине) протянул руку неожиданный друг.

 

Сатанинский альянс

Не секрет, что нацистское движение имело немало горячих поклонников среди еврейской правой. Абба Ахимеир, лидер ревизионистов Палестины (и кумир нынешних израильских правых), писал: «Да, мы, ревизионисты, восхищаемся Гитлером. Гитлер спас Германию… Иначе она бы погибла за четыре года. Когда он оставит свой антисемитизм, мы пойдем с ним».

В том же духе высказывался и журнал американских ревизионистов Betar Monthly в 1931 году: «Когда местечковые лидеры левого мелкотравчатого сионизма, такие как Берл Локер, называют нас ревизионистами, а «Бейтар» гитлеризмом, мы не возражаем… Локеры и их друзья хотят создать в Палестине колонию Москвы с арабским, а не еврейским большинством, с красным флагом вместо бело‑синего, с “Интернационалом” вместо “Хатиквы”… Если Герцель был фашистом и гитлеристом, если еврейское большинство на двух берегах Иордана, если еврейское государство в Палестине, которое решит экономические, политические и культурные проблемы еврейской нации, это гитлеризм, значит мы – гитлеристы».

Приход Гитлера к власти дал сионистам возможность продемонстрировать на практике свои политические симпатии. Израильский исследователь Хаим Брешет в статье «Сионизм и Холокст» писал: «Сразу же после захвата власти нацистами в 1933 году, евреи по всему миру поддержали или организовали бойкот германских товаров. Эта кампания дестабилизировала нацистский режим, и немецкие власти искали путь для срыва бойкота. Было ясно, что если евреи и еврейские организации отступят, то кампания рухнет. Проблема была решена при помощи СФГ (Сионисткой Федерации Германии). В письме, направленном нацистам не позднее 21.06.1933, она подчеркнула существующие между двумя организациями согласия в вопросах расы, нации и характера “Еврейского вопроса” и предложила свои услуги для сотрудничества с новым режимом».

Новый режим благосклонно отнесся к реверансам сионистов. В газете СС «Дас Шварце коп» появляются статьи, сочувствующие сионистскому проекту. Организации сионистов заняли особое положение в рейхе.

В 1937 году раби Иоахим Принц писал: «Каждый в Германии знает, что только сионисты могут представлять евреев в контактах с нацистским правительством». С ним соглашался Адольф Эйхман, говоривший, что «сионизм – единственное рациональное решение еврейского вопроса».

Это сотрудничество нашло свое практическое выражение в договоре о трансфере («хаавара»). Он был подписан между еврейским агентством («Сохнутом») и минфином рейха в августе 1933 года. Согласно этому договору, евреям предоставлялось право свободной эмиграции в Палестину вместе со своим имуществом. (Эмигрируя в другую страну, евреи должны были оставлять свое имущество в рейхе.) Человеком, подписавшим договор с еврейской стороны, был Хаим Арлозоров, глава политического отдела еврейского агентства («Сохнута») и, по странной иронии судьбы, бывшей любовник Магды Геббельс.

Надо сказать, что евреи Германии не ринулись всей массой в палестинские пески даже после заключения этого договора. Жизнь в Германии под Гитлером им казалась предпочтительнее, чем участие в сионистских экспериментах. Но все‑таки в рамках нацистскосионистского договора в Палестину эмигрировало около 60 тыс. человек. Еще более существенным оказалось экономическое значение соглашения. Это был глоток воздуха для сионистского проекта.