Невеста лешего

Алёна закрыла глаза, представила себе реку… холодную, спокойную реку, что катит и катит свои волны по руслу, катит в сторону моря, и никакие пороги, никакие ветры и бури не собьют ее с пути… Вдохнула, выдохнула и сказала как можно спокойнее:

– Ты, кажется, больше меня знаешь, где я гуляла и с кем. Про какого «бомжа» ты говоришь, что за дикие выдумки?

– Ах, ты еще и огрызаться вздумала, отговариваться?! Выдумки – это по твоей части! С самого детства такая была – врунья, да еще и дура впридачу!

– Ты не ответила на вопрос… откуда ты взяла, что я гуляла с бомжом?

– Да уж осведомили добрые люди! Поболтала кое с кем в столовой, потом к администратору пошла… Они мне все и рассказали, как миленькие! И про подснежники, и про Михал Иваныча… Ты что, не знаешь, как я умею с персоналом работать?

– Знаю… у тебя на фирме больше года мало кто задерживается.

– Ой‑ой‑ой, вы посмотрите! Ты, может, меня вздумала бизнесу учить? За собой следи, что ты творишь, предпринимательница хренова! Сперва жулика и альфонса себе нашла, все деньги спустила, квартиру пролюбила… а теперь того хлеще, на сельский пролетариат перешла! Идиотка поганая! Смотри, если подцепишь чего‑нибудь после своих похождений – я тебе ни врачей, ни аборт оплачивать не буду!

– Я у тебя и не прошу ничего… но и отчитываться не собираюсь! – Алёна подняла голову, и Эля вдруг смешалась под ее взглядом, умолкла и отступила… но передышка была недолгой. Сестра тоже вдохнула и выдохнула, потрясла головой, как боксер, пропустивший удар, и снова ринулась в бой:

– Вот начнешь опять зарабатывать, наскребешь на съемную конуру – тогда и перестанешь отчитываться! А пока я плачу по твоим счетам, и еду, и шмотки тебе покупаю, и на отдых вожу – будешь, как миленькая! Мой дом‑ мои правила! Ты забыла, о чем мы с тобой договаривались, когда ты ко мне переезжала?

– Я все помню, Элечка… помню все твои условия. Ты меня даже заставила бумагу подписать. Только знаешь что? Наш контракт заканчивается.

– В смысле?..

Алёне очень хотелось ответить: «В коромысле!» – но она заставила себя прикусить язык. Тушить костер керосином – плохая идея, и для морального удовлетворения вполне хватило обескураженного выражения на красивом сестрином лице.

– Можешь меня поздравить: я нашла нормальную работу и жилье. Так что твои мучения скоро закончатся, вместе с расходами на мое содержание. А я понемногу начну выплачивать тебе долг.

Эльмира явно не ожидала такого афронта, но попыталась парировать и обесценить услышанное:

– Где ты нашла работу и жилье?.. В лесу под корягой – или в штанах у своего бомжа?.. И сколько ж он тебе пообещал за отсосы перед сном… и за право бесплатно жить у него в бытовке?

– Я… – больше Алёна ничего не успела сказать: здоровенный изогнутый кусок коряги, висевший под потолком в качестве элемента природного дизайна, каким‑то волшебным образом освободился от крепления – и прилетел сестре точно в макушку. Эля охнула и кулем осела на пол… схватилась за голову и открыла рот.

– Тише, молчи!.. Молчи! – Алёну бросило одновременно в жар и в холод – стоило представить, что произойдет, если изо рта сестры, вместо слов раскаяния, польется отменная брань. Она ощущала кожей, что в игру снова вмешались местные соседи – потому что здесь, в тихом патриархальном местечке, в вотчине Верейских, действовали свои законы и правила. Незнание правил не освобождало от ответственности, и нарушители быстренько получали по голове, чаще всего в прямом смысле слова.

– Оййй, дуууура… вот же ты дура… ‑тоненько провыла сестра, на время превратившись из взрослой мегеры в обиженную маленькую девочку, у которой «вава» от злой коряги.

– Кто из нас дура – мы еще обсудим… ‑Алёна обхватила Эльмиру за плечи и бегло осмотрела «место прилета»: крови не было, но в гуще светло‑рыжих волос набухала шишка.

– Ты как себя чувствуешь? Голова не кружится?

– Немного… оххх… вот уроды… я их тут всех достану… за нарушение техники безопасности… ой! Дай коньяяк… там, в мини‑баре…

– Тихо, резко не вставай… вот сюда, в кресло… я сейчас… достану тебе коньяк и лед заодно, нужно холодное приложить… – сейчас главное было заболтать Эльку, переключить на заботу о своем драгоценном здоровье, выслушать еще что‑нибудь в свой адрес, но только прервать опасную беседу насчет «бомжа». И отвлечь от еще более опасного намерения продолжить разбор полетов с привлечением администрации пансионата «Пленэр».

«Коряжный казус» не мог быть случайностью. Эля, хоть и не была полным профаном по части того, что в интеллектуальных кругах принято называть суевериями или «бытовой эзотерикой», зашла слишком далеко. Она не понимала или не желала понимать, с какими силами играет и чем рискует.

А обсудить и в самом деле предстояло многое, поскольку Алёна вовсе не шутила насчет найденной работы.

*****

– Ну что, Денис Маркович, еще партейку по полтинничку, или – ту‑ту, труба зовет, по шашлычку, да под водочку? – рыжеватый кривобокий мужичок, с чудным именем Аук (как видно, татарским), подмигнул Денису и ощерил в улыбке острые зубы.

– А давайте еще партейку! – Денис довольно улыбнулся и похлопал себя по карману: ему сегодня везло на бильярде как никогда. Из десяти сегодняшних партий он выиграл семь. Везение настраивало на благодушный лад, и даже немного тянуло на приключения…

– Вот и славненько! – Аук махнул юноше в форменной зеленой куртке, с бейджиком «менеджер зала», и тот торопливо выставил на зеленое сукно деревянный треугольник для расстановки шаров.

– Спасибо, дальше я сам… – Денис, знавший несколько хитростей распределения шаров для пула, отодвинул менеджера и принялся сам собирать пирамиду. Аук не мешал ему – притулившись в уголку бильярдного стола, наблюдал с почтением любителя к профессионалу. Остальные любители, давно уже выбывшие из игры под предлогом «потери интереса» (и впрямь, кому интересно проигрывать раз за разом?), тем не менее из зала не уходили и явно ждали начала поединка.

Денис подозревал, что это не к добру.

Аук, хотя много идиотничал и кривлялся, шары катал более чем прилично – и три партии из десяти Денис проиграл именно ему, причем две – подряд… И нельзя было исключать, что хитрый татарин разводит его, как новичка, чтобы в матч‑реванше ободрать, как липку. Конечно, играли вроде бы «по маленькой», почти на интерес, однако на финальную партию следовало поставить побольше.

Так и вышло: едва Денис выстроил пирамиду в нужном порядке, Аук хитро улыбнулся и, поигрывая кием, пропел:

– А что ж мы все по маленькой да по маленькой, а, Денис Маркович? Давайте уж поднимем ставочку, чтоб, значит, и нам нервишки пощекотать, и вот – людям из артели болеть за нас было поинтересней!