Невеста лешего

Денис, привыкший, что на работе все его называют запросто по имени, даже подчиненные (америкэн стайл, факин щит!), жена и друзья – Дэном, а родители и вовсе Диней, почему‑то разомлел от того, что в исполнении Аука стал Денисом Марковичем. До того это звучало солидно, уважаемо и приятно – ну просто музыка для ушей – что отказаться поднять ставку мог только полный жлоб. Денис жлобом себя не считал и становится таковым в глазах партнеров по бильярду не собирался. В ответ на предложение Аука он широко повел рукой, словно ухарь‑купец, и заявил:

– А давайте поднимем, Аук… эммм… Карагачевич! – отчество у рыжего бильярдиста, одновременно подвизавшегося в пансионате экскурсоводом, было кривоватое, как он сам, и зубодробительное – видно, тоже татарское! (1)

– По пятитысячной изволите скатать, Денис Маркович? – ярко‑зеленый правый глаз Аука часто замигал от хитрости, а левый – коричнево‑крапчатый – и вовсе закрылся…

«Ловко примазал!» (2) – подумал Денис, уже не сомневаясь, что его разводят, но вошел в азарт и вслух сказал:

– Отвечаю вдвойне! Десять!

– Ну может, тогда уж и сетик (3) сыграем? Из трех партеек? – предложил Аук. – Три из трех – чистая победа, и забираете весь банк… мою ставку, и все, что артель поставит!

 

Конец ознакомительного фрагмента