Райский уголок

– Отнеси это в комнату номер 8, – сунула я поднос Салли‑Энн.

– А почему не ты? – пролепетала она.

– Она хочет, чтобы это был кто‑то постарше, – сказала я.

Салли‑Энн взяла поднос.

Мы с Мирандой застонали вслух, вообразив встречу с мисс Питт, и я рассказала Матроне, какая тиранша наша завуч, приведя несколько примеров: как однажды она оставила меня после уроков за фразу «От кашля и простуды принимайте “Винос”», как она впадает в ужас от одной мысли, что кто‑то может пропустить уроки ради настоящей жизни или даже из‑за похорон и чего‑нибудь столь же экстренного.

В конце дня Жена Хозяина вручила нам маленькие бумажные пакеты, поблагодарила и сказала, что теперь мы можем пойти переодеться. А когда я уже покидала кухню, кухарка спросила, не против ли я отнести мистеру Симмонсу к чаю сэндвичи, пирог и таблетки, про которые забыли, потому что он прибыл на день раньше и его не внесли в список. Выбора у меня не было, поэтому я взяла поднос и мысленно приготовилась к встрече с завучем. Но, попав в комнату 8, с облегчением обнаружила мистера Симмонса в одиночестве. Он спал в кресле, низко склонившись, так что его голова почти легла на колени. Я поставила поднос на маленький столик рядом, и мистер Симмонс резко выпрямился, испуганный и растерянный.

– Где я? – спросил он.

– Комната восемь, – объяснила я, и опять сцена напомнила мне начало фильма ужасов.

Это была моя первая настоящая встреча с пациентом – не жалкий щебет по дороге в уборную, – и, должна сказать, мистеру Симмонсу было не по себе. Я показала на баночку с таблетками на подносе, и он разом проглотил все.

– Включить телик? – спросила я, подумав, что он не заметил пульт на комоде напротив. – Там, наверное, идет «Два Ронни» или «Дес О’Коннор».

– Спасибо, нет. Сегодня вечером я немного устал, чтобы смотреть телевизор, – сказал он и быстро добавил: – Но вы можете включить, если хотите.

Меня поразило, что мистер Симмонс выглядит слишком уж молодо для данного учреждения и совсем не похож на остальных пациентов. Наверное, то же самое он подумал обо мне.

– Вы слишком юны для работы здесь. Не в обиду вам будет сказано.

– Я учусь в школе. Вообще‑то я ученица школы в Делвине, где работает ваша родственница, – призналась я.

– О, – сказал он. – Не повезло.

И мы оба рассмеялись.

– Вы выглядите гораздо моложе остальных пациентов, – сказала я.

– Ну, я не то чтобы сильно моложе, но, полагаю, остальные здесь суровые викторианцы, а я человек современного мира, в этом вся разница.

– О, – заметила я.

– Я, к примеру, знаю про Элвиса. – И уточнил: – Элвиса Пресли.

И мы немного поболтали о современном мире.

К тому моменту, как я спустилась обратно в кухню, день уже закончился. Жена Хозяина подогревала на плите вечернее молоко, я упустила шанс доехать до дома с Мирандой на машине Майка Ю, а дневные сестры собирались в паб. Все мне напоминало «Пьесу дня» – актеры настолько хороши, что ты оторваться не можешь, и хотя ничего особенного не происходит в смысле сюжета, хочется смотреть и смотреть.

Щипцы для завивки «Чокнутая крошка» переходили из рук в руки, а локоны твердели под лаком для волос. Тюбики с тушью для ресниц торчали из кружки с кипятком, сигареты прикуривались одна от другой, и комната полнилась табачным дымом, запахом одеколона, девчачьим щебетом, смехом и скрипом стульев.

Расставляя чашки на подносе, Жена Хозяина завела со мной беседу. Она сказала, что форменные платья маленького размера на вес золота.

– Я бы на твоем месте вцепилась вон в то, если подойдет, и прикрепила значок с твоим именем.

– Надену и устрою сюрприз для моей мамы.

– Отличная мысль, – сказала она. – А я непременно попробую твой шампунь.

– Пивной шампунь «Линко», – сказала я, чтобы убедиться, что она правильно запомнила название.

– Спасибо, Лиззи, ты будешь отличной помощницей. Я так рада, что ты теперь работаешь здесь.

Не зная, как правильно ответить, я произнесла:

– А я так рада, что вы работаете здесь.

Напрасно, наверное, я так сказала, потому что она сразу осеклась, а я спросила себя, зачем вообще это ляпнула.

На обратном пути, направляясь к черному ходу, я еще разок заглянула в морг. На этот раз на скамье что‑то лежало. Я сунулась рассмотреть и ахнула, поняв, что это тело, накрытое простыней. Посиневшая ступня торчала наружу. С большого пальца свисала бумажная бирка: Крессвелл.

В любой другой ситуации я кинулась бы со всех ног домой, вниз по склону это легко, но сейчас бежать мне показалось неприличным – я же была в форменном платье, поэтому я двинулась быстрым шагом, ну, может, лишь чуточку вприпрыжку, когда машин поблизости не видно было. Странный выдался день. Скучный, волнительный и иногда даже жутковатый. Я не позволяла себе думать о бирке «Крессвелл». Говорила себе, что пациенты оказались вовсе не такими чокнутыми или болезненными, как я представляла, – особенно мистер Симмонс, человек из современного мира. Жене Хозяина я, похоже, понравилась, и карман платья слегка оттягивало заработанное за день. Чувство удовлетворения несколько омрачала тревога от мыслей, что я совершила необратимый шаг и никогда больше не буду прежней – даже если захочу. Никогда не буду безмятежно хрустеть чипсами на улице или сдавать пустые жестянки от газировки. Я видела большой палец покойника.

 

3

Дела домашние

Про пивной шампунь «Линко» все правда, от него волосам и впрямь приятно, и, разумеется, я собиралась потратить свою небольшую кубышку на первоочередные приятные мелочи и прочие предметы, упомянутые прежде. Но сейчас, понимая, что запросто могу зайти в аптечный отдел «Бутс» и купить что пожелаю и сдачи хватит еще и на кусок фирменного лимонного мыла на веревочке, приятные мелочи казались вовсе не такими уж необходимыми. А затем осознание данного факта каким‑то образом поставило меня лицом к лицу с той истиной, что вообще дела идут не ошизительно прекрасно, в смысле школы. Я немножко в дерьме, и никакой приличный кофе или шампунь тут не помогут. Я пропустила несколько дней – по личным причинам – и внезапно безнадежно отстала по ряду предметов. Быть отстающей оказалось исключительно неприятным, особенно если вы к этому не привыкли. Стремление понравиться, которое подстегивало меня всю начальную школу, похоже, улетучивалось с каждым утром – курила ли я в постели свою первую сигарету или тряслась в автобусе.