Растения, которые нас приручили
Разные растения по‑разному стараются решить сию проблему. У некоторых из них, как, скажем, у акации или бешеного огурца, плоды устроены таким образом, что способны сами разбрасывать семена. Не очень далеко, правда…
Другие предпочитают использовать силу ветра, как тот же одуванчик или тополь. Третьи для распространения собственных семян используют животных, снабдив собственные плоды с семенами крючочками или зацепками (череда, лопух). Впрочем, самим животным от этого, кроме неприятностей, никакого удовольствия.
А многие из растений «додумались» превратить свои плоды в сочные и вкусные угощения для всех желающих. Кушайте мышки, склёвывайте птички, растению не жалко. Плоды кушайте, а за это семена рассевать поможете. Ибо семена у таких растений, с весьма плотной и прочной оболочкой, не разрушаются в пищеварительном тракте животного, а беспрепятственно через него проходят. А потом выбрасываются наружу. И прорастают…
Такое вот у меня вышло предисловие…
Но это, как говорится, присказка, а сказка – вот она, впереди. И даже не сказка, а вполне реальные истории о том, как же попали на наши огороды, поля и сады те или иные культурные растения.
Мы так привыкли к культурным растениям, что временами кажется – всегда они были здесь и с нами. Всегда на грядках можно было увидеть лук, огурцы, морковь, в садах всегда радовали своих хозяев богатым урожаем яблони, груши, сливы. Извечно на полях колосились рожь и пшеница, зацветала и поспевала картошка, и кукуруза за летний сезон успевала вымахать в два человеческих роста…
Между тем, все эти культурные растения пришли к нам из самых разных уголков земного шара. Не сами «пришли», разумеется, ибо растения ходить не умеют. Их расселили люди, и не просто расселили, но и преобразили значительно. Но, кажется, об этом я уже упоминал чуть выше…
А сейчас – информация номер два. О том, как…
Впрочем, сами всё прочитаете.
Как наши предки из собирателей в земледельцев превратились
Когда‑то, давным‑давно, основными занятиями наших уважаемых предков были охота и собирательство.
Из охоты, в конце концов, развилось животноводство (его мы в этой книге рассматривать не будем), а вот из собирательства возникло земледелие. Не сразу, разумеется, и не везде одновременно, но постепенно вытеснило оно собирательство почти повсеместно.
Или всё же не совсем вытеснило?
Ведь мы и сейчас время от времени собирательством занимаемся. Это когда, не просто на природу выезжаем, на пикничок или шашлычок, а, взяв в руки ведёрко или лукошко, отправляемся по грибы да ягоды.
Впрочем, для большинства из нас это так, почти развлечение, или, другими словами, слияние с природой. А предки наши собирательством всерьёз занимались. Наравне с охотой, это было, как говорится, вопросом жизни и смерти. Собирали всё, что годилось в пищу (плоды, семена, корешки и даже листья), и часто, вернувшись после неудачной охоты, мужчины племени довольствовались тем, что за минувший день женщины смогли собрать. Может, были эти корешки и семена не такими вкусными и питательными, как поджаренное на костре мясо, но голод утолить можно было и этой, чисто вегетарианской пищей.
Занимаясь собирательством в течении долгих тысячелетий, первобытные люди постепенно набирались опыта. К примеру, они научились безошибочно распознавать съедобные растения среди множества несъедобных. Да и сами съедобные растения были неодинаковыми: у одних в пищу годились только плоды или семена, у других – съедобными были стебли или корешки. Вот от таких‑то дикорастущих предков и произошли с течением времени все наши культурные растения.
Как, когда и каким образом это произошло?
Давно это было, так что конкретно даже учёные этого не знают. Но могло быть, примерно, так…
Собирая съедобные семена дикорастущих злаков или, скажем, гороха, люди знали, что массовое появление на растениях этих семян – явление временное, а потому старались собрать их как можно больше, чтобы запас сделать на то время, когда семян этих в природе уже не будет. Из прутьев плели корзины, ссыпали туда собранные семена… и случалось так, что просыпалась часть семян рядом с человеческим поселением, а потом внезапно прорастала и люди с удивлением обнаруживали, что это же те самые растения, для сбора семян которых необходимо было совершать неблизкие походы. Вот они, совсем рядом с поселением растут, и никуда ходить не надо! Вопрос только: откуда они тут взялись?
И люди начинали вспоминать, что вот на этом самом месте просыпалась ранее горстка семян… просыпалась и просыпалась, не стали их подбирать. А из семян тех выросли новые растения, и на каждом множество новых семян появилось…
Возможно, именно такие ситуации и последующие за ними размышления, и привели наших далёких предков к мысли: не искать среди множества бесполезных растений полезные и необходимые, а самим их попытаться выращивать тут же, рядом с поселением.
Конечно же, не всё и не сразу стало получаться у этих первых земледельцев, но время шло, и люди всё больше и больше набирались опыта.
К примеру, они поняли, что просто оставлять семена на земле не стоит: чаще всего они просто не дадут всходов, а ежели и дадут, то заглушат эти робкие всходы агрессивные зелёные соседи. Нужно для более успешного прорастания семена эти в землю углублять, да и рассаживать семена нужно равномерно, чтобы не мешали друг другу прорастать. А все ненужные растения э этого участка необходимо удалить ещё предварительно. А потом ещё и прополку организовать, и поливку, ежели дождики в дефиците…
Вот так, скорее всего, и возникло земледелие.
Первым рабочим инструментом земледельцев стала деревянная копательная палка, заостренная на одном конце (палка‑копалка). Ранее такие палки помогали людям во время собирательства, теперь же ими стали рыхлить землю для посева. Точнее, кое‑как в ней ковыряться…
Но много ли разрыхлишь таким примитивным и, надо сказать, весьма непродуктивным инструментом?
И люди изобрели мотыгу, которая сначала была полностью деревянной, а позднее рабочую часть этого инструмента стали делать из рога или камня и насаживать её на деревянную рукоятку. Такими мотыгами люди, встав в ряд, дружно рыхлили землю, перед тем, как бросить в неё семена. Кстати, в отдалённых сельских районах многих африканских или юго‑восточных стран землю до нашего времени предпочитают обрабатывать именно мотыгами. Правда, теперь уже рабочая часть у них железная, а не каменная.
Мотыжное земледелие отнимает у земледельца много времени и сил, и всё равно, большую площадь таким образом обработать просто невозможно. Но главным недостатком такого типа земледелия было то, что не любую почву можно обработать мотыгами, а лишь мягкую и влажную. Вот почему мотыжным земледелием люди занимались в низинах и поймах рек. В лесистой же местности необходимо было изобрести некий иной тип земледелия.
И люди изобрели, так называемое, подсечно‑огневое земледелие.
