Семь-я. Седьмая книга. Сага «Исповедь»
– Мама всегда говорила, что у меня тяжёлая голова, как у папы.
Вместо ответа он только чмокнул её в макушку, словно младшую сестру, и по‑настоящему заснул.
Бой барабанов, покачивающиеся в такт бёдра танцовщиц в разноцветных нарядах, звенящие украшениями, яркие вспышки огня и шелковистость полупрозрачной туники, которой коснулась его ладонь, – вот всё, что вспомнил Жюлиан, открыв глаза. Уже приближался рассвет, и автобус подъезжал к Парижу…
Ночь на Сен‑Мишель прошла спокойно. Никакие призраки меня не тревожили. Сын, за день исходивший весь остров, а вечером с восхищением разглядывавший архитектуру в освещении прожекторов, переполненный впечатлениями, крепко спал. Меня же рассвет разбудил щемящим предчувствием, тревогой за кого‑то очень близкого и родного. Кого именно, мне не дали понять, и я молился за всех, пока не зазвенел будильник на телефоне, поставленный для нашего пробуждения к утренней службе. Даня всегда был лёгок на подъём, (не то что Мэтью, которого поднимать приходится по десять раз за утро), он тут же вскочил, зевнул, потянулся и увидел, как я поднимаюсь с колен.
– Тебе не спится, как я погляжу? Что‑то случилось?
– Слава Богу, нет. Телефон молчит. Так, беспокойство на душе…
– На службу идём или?..
Все уже привыкли, что я в любой момент могу сорваться и поспешить куда‑нибудь.
– Идём на службу, покуда мне ничего не известно.
Даня согласно кивнул, умылся, оделся, и мы к назначенному времени уже стояли у входа в церковь. Допускают лишь тех, кто пришёл без опоздания за десять минут до начала богослужения. В каждом монастыре свой устав.
Ни у кого так не звучат голоса, как у тех, кто посвятил свою жизнь Богу… Звук на телефоне был выключен, я почувствовал лишь лёгкую вибрацию, и сердце вздрогнуло. Аккуратно, чтобы не привлекать внимания, достал его и взглянул на экран. Там светилось сообщение от Наташи: «Эрика попала в аварию, перезвони». Перекрестившись, я был вынужден покинуть храм, Даниил вышёл следом за мной.
Набрал вызов. Она сразу ответила. Голос дрожит.
– Эрик, они под Парижем. К счастью, с нашей девочкой всё обошлось, но её парень пострадал.
– Подожди, успокойся, расскажи всё по порядку, я ничего не понимаю, какой парень? Что Эрика делает под Парижем?
Она сбивчиво, но всё же рассказала, что отпустила на выходные дочь с тем самым Жюлианом. В автобус врезался грузовик.
– Агнешка на мотоцикле отправилась туда.
– Одна? Без Марика?!
– Он на работе. Думаешь, её кто‑то удержит?
– Бог мой, теперь ещё и за неё переживать… Наташенька, во‑первых, успокойся, во‑вторых, сбрось мне адрес больницы, мы здесь на полпути к Парижу и сейчас же выезжаем. С Даней, конечно. Не волнуйся, мы её привезём. Да. Буду звонить. И я тебя…
ЧАСТЬ 2. ГЛАВА 2
– Пока ещё рано что‑то прогнозировать, эта ночь покажет, можем ли мы надеяться.
– Всё так плохо?
– Хирургическое вмешательство в данном случае невозможно. Остаётся только надеяться на чудо. Организм молодой, парень – спортсмен, должен бороться…
– Пустите меня к нему!
– Извините, но допускаются только ближайшие родственники.
– Я – священник, молитва бывает действеннее в такие моменты, чем всё остальное.
– Отношусь с уважением к Вашему вероисповеданию, мсьё, но у нас есть чёткие предписания на этот счёт. Это отделение интенсивной терапии, здесь свои законы.
– Прошу вас!
Врач был непреклонен.
– Ждите. Если его родители сочтут необходимым Вас пригласить, тогда, может быть…
Я вернулся к детям. Даня обнимал зарёванную сестру.
– Не нужно слёз! Скоро появится Агнешка, а для неё не существует преград и запретов, – я присел рядом, взял дочь за руку. Сила утешения потекла ручейком.
– Ведь это он меня собой заслонил, папа!..
– Мы должны верить.
Она шла по коридору подобно зажжённой лампе, облачённая в тяжёлый костюм для мотопрогулок, в руках каска, не спутаешь ни с кем. Улыбка невольно скользнула по моим губам.
– А вот и ты! С какой скоростью летела, Агнешка?
Волосы рассыпаны по плечам, вручив мне каску, она сверкнула белоснежными зубами.
– Что для таких, как я, расстояние, братец? Невидима и свободна! – процитировала она классика.
Эрика бросилась в объятия любимой тёти.
– Отставить слёзы! Здесь, детка, другие лекарства нужны. Жив ещё?
Эрика закивала головой.
– Значит, не отпустим! Когда вернусь, не знаю. Эрик, задержи всех желающих его увидеть, если таковые появятся.
– К нему и так никого не пускают.
– Сердцем чую, родители уже где‑то рядом, нужно торопиться. Успокой девочку!
Перед дверьми она на мгновение задержалась, прежде чем нажать кнопку вызова. И откуда на ней взялся белый халат? Какой‑же я глупец, это же Агнешка! Её сила внушения и до нас дошла. Но в данной ситуации нет другого способа…
«Позволь мне присоединиться, мы удвоим наши силы!»
«Оставь! Ты нужен здесь.»
С ней не поспоришь, отрубила как топором. Мы встретились с Даниилом взглядом, так много было в нём всего, что и слов не подобрать: сострадание, смятение, ревность… Я только сейчас понял, что сын ревнует меня к Агнешке, к нашему с нею духовному слиянию. Он хотел бы занять её место в моей душе, не понимает, что душа безмерна и умещает любовь ко всем.
– Больше нет пострадавших?
– Ещё один мальчик сломал руку, – Эрика уже не плакала, – у другого парня сотрясение. Все остальные на тренировке, будут участвовать в соревнованиях, решили, что за Жу будут биться до победного.
– Похвально, здесь бы они вряд ли смогли быть полезными.
