Семь-я. Седьмая книга. Сага «Исповедь»
– Скоро приедут, – Эрика положила в карман мобильный телефон, закончив разговор. – Ты так бледна! – девушка прижалась к родному плечу, сочувствуя всем сердцем своей необыкновенной тёте.
– Я думаю, Жюлиан всё‑таки сможет вернуться к нормальной жизни, но это будет не скоро, – задумчиво проговорила Агнешка, обняв племяшку рукой. Человеческое тепло, хоть и небольшая, но поддержка в такие минуты.
– Мне кажется, с тобой и папой он быстро пойдёт на поправку!
– Мы – не боги, детка. Когда‑то у меня получилось поднять одного мужчину с переломанным позвоночником, но это дорого стоило и ему, и мне… Как бы судьба вновь не пошутила над нами!
ЧАСТЬ 2. ГЛАВА 10
Наташа и не заметила, как в её сердце вошли мысли о другом мужчине. Маленькое зёрнышко быстро прорастало и скоро начало занимать так много места, что не признать этого было уже нельзя. Чтобы она ни делала, чем бы ни занималась, все мысли обращались к нему, всё напоминало о нём. Это как болезнь, от которой ещё никто не придумал лекарств, она как плющ расползается по телу, чтобы завоевать его до конца.
Марик в отсутствии Агнешки все вечера проводил в гостиной. Помогал Наташе на кухне, общался с Мэтом и Даней. Такой родной и такой хороший, за это время, прожитое рядом, совсем близкий и любимый человек.
Эрик, вечно занятый и отсутствующий по своим важным делам, как будто отошёл в тень. В душе затрепетали те струнки, что молчали много‑много лет, прожитых счастливо, но всё же монотонно и однообразно, слишком правильно, что ли… Она так долго несла на своих плечах бремя вечного ожидания, волнений и тревог, заботы о семье, о доме, о детях и прихожанах. А тут вдруг повеял свежий ветер, засияло солнце, словно вернулась юность, радостная, беспечная, яркая, живая.
Они часто и от души смеялись, ощущая духовное родство, им было легко и приятно вместе, словно двум детям, увлечённым азартной игрой. Марик всё чаще ловил её взгляд, от которого на душе у него появлялись солнечные зайчики.
Так много общего между ними, даже ревность к Агнешке и Эрику, хоть и много раз пережитая, но не прошедшая ни для кого бесследно. Вот и сейчас они вдвоём, вечно ждущие свои половинки. Но отчего‑то тоска прошла, и сердце больше не гложет, наоборот, так легко и приятно, как не было уже давно.
– Чай будешь? Какой тебе заварить?
– Да, какой себе сделаешь, мне всё равно, – эта её улыбка, от которой так тепло… Марик поймал себя на мысли, что стал смотреть на Наташу иначе, не так, как раньше, по другому. Стал жаждать общения с нею, начал спешить домой, и когда Эрика нет, даже рад этому. Он вдруг осознал, что это значит… И чуть не облил себя кипятком.
Во двор, шурша гравием, заехала машина, знакомый звук мотора.
«Эрик! – понял он, а потом вспомнил о том, какими способностями обладает его друг и спаситель. Он умеет не просто читать мысли, но видеть душу насквозь! – Всё, пропал! – пронеслось в его голове. – Если бы я только умел ставить, как Агнешка, защиту! Но нет же! Это конец!»
«Что конец?» – чуть не произнёс вслух Эрик, поймав налету громкую мысль, вместо приветствия.
– Добрый всем вечер!
– Добрый!
– Скорее, почти ночь! – Наташа грустно улыбнулась и поднялась обнять мужа.
– Прости, родная, задержался, не мог раньше уйти.
– Не надо, я всё понимаю. Такое у тебя призвание. Есть будешь? Я сейчас разогрею.
Эрик кивнул в ответ.
– А я, пожалуй, пойду, почитаю что‑нибудь перед сном… – Марик взял кружку чая и, попрощавшись, ушёл на свою половину дома.
– Дети уже спят? – Эрик проводил его задумчивым взглядом и повернулся к жене.
– Даня ещё доделывал уроки, когда я заходила, а Мэтью играл в телефоне. Думаю, сейчас Марик отберёт его мобильник и все улягутся, – Наташа поставила тарелку с овощным рагу в микроволновку греться.
– Пойду их благословлю, – Эрик поднялся с кресла, у него был тяжёлый день, думать ни о чём не хотелось, но перемены в атмосфере семьи начинали тревожить. Он, конечно же, всё понимал. Не спрятать блеск влюблённых глаз, как ни старайся…
ЧАСТЬ 2. ГЛАВА 11
– Эй, сектант, сигаретки не найдётся?
– Они ж не курят, им нельзя! – издёвки не прекращались.
Даня инстинктивно сжал кулаки. Объяснять что‑то этим уродам бесполезно. Православие всегда являлось истинной христианской церковью, как и католичество, но для его сверстников любая вера теперь – это повод посмеяться. Он просто прошёл мимо, готовый, если нужно, в очередной раз пострадать за свои убеждения, если придётся, то и кровью…
– Оставьте его, – у Келига ещё не прошёл синяк под глазом после разборки с русским, настроение было не то, чтоб хотелось подраться вновь.
Прозвучал сигнал начала уроков. Все поспешили в классы. Даниил зашёл последним, втянув шею в плечи, с неизменно натянутым на голову капюшоном. Сел на последнюю парту, вытащил из сумки тетрадь и школьные принадлежности. Начинался новый день, очередные испытания, через которые нужно пройти. Он обвёл тяжёлым взглядом спины сидящих одноклассников и глубоко вздохнул. О чём шла речь на уроке испанского, он не прислушивался. Его больше заботило другое: вчера он увидел, как мама обняла Марика. Вроде бы ничего особенного, такое не редко случалось в их семье. Объятия между близкими людьми не считаются чем‑то преступным, поделиться частичкой душевного тепла, прижать к сердцу… Но что‑то было не так, не так, как обычно, крепче и сильнее, можно сказать, отчаянно. Мало им Агнешки, что сохнет по папе, теперь ещё и это! «Эти взрослые сведут меня с ума! Нужно быть повнимательнее, если семья распадётся, я просто уйду из дома, и они все меня больше не увидят!» – подумал он, полный решимости так и поступить. Отец и мать всегда были для него примером настоящей любви, уже у всех друзей родители в разводе, оставались только они, чьи отношения казались нерушимыми, вечными, как у неразлучников. Эти два маленьких попугайчика умирают, если их разделить, во всяком случае, так говорят. Но существует ли такая любовь?! Как понять это в четырнадцать лет, когда и сам ещё ни разу не влюблялся…
Память о прошлом воплощении Даню оставила, иногда во сне он видел какие‑то необычные фрагменты из прошлого, но не предавал им особого значения. В семье считали, что тот, кому открыта информация, должен вспомнить всё сам, если готов к восприятию. Тема считалась закрытой. И теперь душа Гусара пребывала в неведении, оборвав связь с подсознанием, в котором всё хранится, словно в архиве. Он проживал свою новую, неизведанную жизнь в теле Даниила Вишневского, перед ним стояли новые задачи, уроки и путь, который ему предстояло пройти.
