Семь-я. Седьмая книга. Сага «Исповедь»
Даниил демонстративно отвернулся, уставился в окно. Мы живём недалеко, но машина нужна, чтобы перевозить необходимые для службы вещи, которые я храню дома. Наташа с Эрикой, Агнешкой и Мариком решили прогуляться пешком. В автомобиле, кроме нас, только Мэтью, но он сидит с наушниками, слушает музыку.
– Не хочешь поговорить?
Даня помотал головой.
– Раньше, когда ты был маленьким, мы умели общаться даже мысленно, что же теперь?
– Пап, отстань, а?! Надо мной и так в школе издеваются.
– Расскажи, может я дам совет? Когда‑то и на меня пытались надавить. Вера нынче не в чести в Европе. Но истинные христиане всегда претерпевали множество трудностей.
– Например?
– Про первые века ты знаешь, мы читали. Их распинали, им отсекали головы, бросали в клетки к хищным животным, в колодцы со змеями, вешали и сжигали на кострах.
– Этим же славилась и инквизиция, когда власть оказалась в её руках.
– Верно, но Церковь признала свои ошибки и покаялась.
– И ты считаешь, этого достаточно?
– Во всяком случае все теперь понимают, что служители веры такие же люди и могут ошибаться. Но мы говорили не об этом. А о том, что в любые времена за свои убеждения приходится жертвовать, что‑то претерпевать. Ты знаешь, что на этот счёт говорится в Евангелии: «Блаженны вы, когда будут поносить вас и гнать и всячески неправедно злословить за Меня. Радуйтесь и веселитесь, ибо велика ваша награда на небесах: так гнали и пророков, бывших прежде вас.»*
– А может, я хочу быть таким как все! Не маменькиным сыночком, не сектантом, как меня называют.
– Хорошо, что тебя не слышит мама, ей бы твои слова причинили боль. Что в твоём понимании, сын, это значит?
– Послушный мальчик, делающий всё, как надо.
– А ты хотел бы наоборот? Что плохого в том, что ты не совершаешь их ошибок? Не набиваешь себе шишки, не портишь своё здоровье. Мы живём в то время, когда многое разрешается, всё, кроме чистоты; но изваляться в грязи просто, труднее её отстирать…
– Пап, тебе мало читать проповеди в Церкви?
– Ты взрослеешь, сын, в тебе сейчас говорит дух противоречия, но подумай, так ли он тебе приятен?
– В жизни всё нужно попробовать…
– Вот так и становятся наркоманами, извращенцами и убийцами. Это тоже хочешь попробовать?
– Не перегибай и согласись, у нас странная семья.
– Да, не такая как у всех, и что в этом плохого? Мы живём очень дружно, разве нет?
– Почему они не хотят жить отдельно?
– Ты знаешь, Мэтью по документам мой сын.
– Но при этом считает отцом Марика.
– Да, они вырастили его с Агнешкой.
– И никакая она тебе не сестра!
– Мы смешали нашу кровь, и теперь…
– Папа, ты думаешь, я слепой и ничего не вижу?
Между нами повисло молчание. Заехав во двор, я припарковал машину.
– Прости, не хотел тебя обидеть.
Мы вышли, я открыл багажник.
– Обижаешься?
– Нет, сын, ты прав, всё непросто в жизни. Мир так устроен, что порою трудно найти ответы, и сердцу не прикажешь. Но это не значит, что нужно всё пускать на самотёк и плыть по течению. Наше духовное родство с Агнешкой никогда не преступало законов Божьих. Я могу прямо смотреть тебе в глаза, твоей маме и Марику! Когда‑нибудь ты всё поймёшь.
Музыка из телефона Мэтью была слышна даже на расстоянии.
– Мэт, побереги уши! Нельзя делать такой громкий звук!
Он освободил одно:
– Что?
– Видишь, ты уже плохо слышать стал. Выключи, говорю, или сделай тише.
Открыл входную дверь, ключ повесил на место.
– И ещё, – я задержал сына за руку, – обида – это признак гордыни, Даниил. В сердце, где есть Бог, она не приживается.
Мы разошлись по своим комнатам, вскоре прибыли и все остальные. На душе было тяжело. Нужно придумать какую‑нибудь поездку с Даней, чтобы наедине с ним откровенно поговорить, разъяснить обстановку. Для мальчика в четырнадцать лет он наблюдателен и совсем не глуп, мне понятны его терзания, сам когда‑то был точно таким. Хотелось бы ему помочь.
На обед сегодня была запеканка из тёртой картошки с овощами, посыпанная грецким орехом. Вся семья разместилась за столом. На минуту представил, что мы бы разделились и жили отдельно. Нет! Никому бы лучше от этого не стало. Мы нужны друг другу. Агнешка уже всё прочла и серьёзным взглядом посмотрела на Даниила, потом на меня, опустила глаза.
«Я не хочу никакого разделения, даже не думай! Мы поговорим, и он всё поймёт.»
«Это я во всём виновата.»
«Опять ты за своё! Прекрати себя осуждать!»
У неё выступили слёзы, и она с трудом их сдержала. Наташа с нежностью погладила Агнешку по спине. Она не умеет читать наши мысли, но чуткое сердце всегда полно сострадания и любви. Порой кажется, она сама соединила бы наши руки, лишь бы все были счастливы. Святая душа. Любимая и родная. Всё будет хорошо, обещаю тебе.
* (Мф 5:11)
ЧАСТЬ 1. ГЛАВА 4
На перемене Эрику подозвал Жюлиан.
– Не хочешь встретиться после занятий?
Она заметила завистливые взгляды одноклассниц.
– Почему бы и нет.
– Можем сходить в кино или прогуляться по торговому центру…
