Сочувствую ее темным духам… 13-21

И правда – спустя две минуты силуэт приобрел наполнение, и серо‑желтые глаза видели перед собой привычного Ларри Майлза на фоне темно‑зеленого ромба на темно‑зеленой стене. Яркий свет стал бледнеть, совсем как искусственное солнце после полудня. Несмотря на это, серо‑желтые глаза слезились от необычайной яркости, поэтому Рей уткнулся взглядом в пол, окрашенный, к счастью, в приятный темно‑коричневый цвет.

– Зачем тебе такое освещение? – спросил Рей, часто моргая и не отрываясь от пола.

– Из‑за Канцерфецита. Исследования его свойств зашли слишком далеко – в хорошем смысле этого слова. Я и не думал, что на Земле можно обнаружить столь сильную материю, как Канцерфецит, и за это знание я должен благодарить именно тебя, Рей.

– Правда? – переспросил Рей, чувствуя боль в глазах.

– Конечно. Ведь если бы ты не отдал мне свои лабораторные труды, я бы никогда не узнал об их значимости.

И таинственно добавил:

– Они – больше, чем Земля, больше, чем Вселенная и уж точно больше, чем мы, смертные приматы.

– Кто – они? – непонимающе спросил Рей.

Пауза.

– Темные духи, – ответил Майлз.

Рей оторвал глаза от пола и все так же непонимающе посмотрел на Майлза.

– Я расскажу о них чуть позже, – сказал Майлз.

После чего он продолжил более низким тоном:

– Ведь у тебя наверняка была причина найти меня. Для этого ты незаконно покинул территорию Гриверса и неведомым для меня образом узнал адрес моей новой лаборатории. Так что я уверен, что тебе есть, что рассказать, так что я внимательно тебя слушаю.

Фраза Майлза сбила Рея с толку. Он забыл все то, что хотел спросить. Рей уткнулся взглядом в потолок, собираясь с мыслями и с облегчением понимая, что яркий свет, который едва его не ослепил, стал неожиданно приятным. Рей стал озираться по сторонам. Теперь лаборатория Майлза полностью приобрела очертания – вдоль темно‑зеленых стен стояло, по меньшей мере, двадцать полностью голых женщин, перед каждой из которой лежал белоснежного цвета шкаф размером со взрослого мужчину, причем гиганта.

– Так, может, причина моего визита и кроется в том, чтобы узнать, как идет разработка препарата моей матери? – предположил Рей, узнав среди голых кибердевушек Мэйбл – того самого робота – или Сверхчеловека, как сказал бы Майлз – которого Майлз привозил с собой в Спелсер. Рей помахал Мэйбл рукой, но никакой реакции от кибердевушки не последовало.

– Они выключены, – сказал Майлз.

– Ясно.

– Так почему ты решил найти меня? – переформулировал свой вопрос Майлз.

– Ээээ… – замялся Рей. – Я уже сказал тебе, почему. Чтобы узнать, как идет работа над Канцерфецитом.

Майлз внимательно посмотрел на Рея, после чего произнес:

– Я почему‑то уверен, Рей, что сейчас ты говоришь неправду.

Рей развел руками.

– Ну, хм, так попробуй обосновать свою уверенность, чтобы я тебя понял.

Майлз постоял молча где‑то полминуты, после чего медленно покачал головой.

– Я не могу.

– Вот видишь. Как ты после этого можешь быть уверенным в том, что мои слова словам Великого Лжеца подобны?

– Я не знаю почему, но я уверен в этом, – сказал Майлз, после чего приобрел смущенный вид.

Рей стал разглядывать лицо Майлза, всегда казавшееся ему симпатичнее его собственного… Теперь Рей понял, почему всю свою жизнь он чувствовал необъяснимую неприязнь по отношению к Майлзу, даже несмотря на их более‑менее приятельские отношения – его неприязнь стала объяснимой.

И уверенность Майлза в том, что Рей лжет, тоже объяснима – видимо Майлз не считает нужным вслух озвучивать ее причины.

Но…

Рей не хотел вступать в открытое противостояние с Майлзом только потому, что Майлз симпатичнее него, так что Рей решил поговорить о чем‑то отвлеченном.

– Как идет работа над сверхлюдьми? – спросил он.

Майлз приподнял брови, но ответил с явным удовольствием:

– Странно, что тебе это интересно. В данный момент я работаю над трансплантацией мыслей в нейронные сети, создавая им абсолютную идентичность с прошлым носителем мыслей. Эту идею я почерпнул в последней книге твоей матери, Келлендры Криц. «Существует множество однообразных мыслей, незачем что‑то свое выдумывать. Даже эта мысль – не моя. И то, что ты считаешь своими мыслями, тоже могут быть не твоими…» – Майлз улыбнулся. – Теперь я понял, Рей, что тогда в баре ты цитировал собственную мать.

Рей пытался показать, что ему это интересно, но у него не получилось. «Ты же не трахаешься с этими железяками?» – чуть было не спросил Рей, но гадкое чувство такта не позволило его мыслям материализоваться в словах.

– Мои Сверхлюди уже читают научные работы твоего покорного слуги, – гордо заявил Майлз. – Я заставляю их читать «Вымирание_„сильного“_пола», чтобы поднять их самооценку.

– Их интеллект уже превосходит человеческий? – спросил Рей, понимая, что ответ ему не нужен.

Майкл покачал головой.

– Пока нет. Их развитие будет ускоряться в геометрической прогрессии, и настанет момент, когда я, незаметно для себя, превращусь в их раба. Скорость их развития можно будет рассчитать в единицах, не больших чем наносекунды. Их развитие будет необратимым. У людей даже не будет времени что‑либо им противопоставить. Лучшее, что они смогут сделать – смириться.

После этой фразы Рей наконец‑то вспомнил о заповедях Машинного Разума, он достал из папки с документами лист с заповедями и протянул его Майлзу.

– Прочитай – тебе понравится.

Майлз бегло просмотрел записи на листке, бросил на Рея восторженный взгляд, затем прочитал заповеди гораздо более вдумчиво, после чего восторженность во взгляде превысила все мыслимые и немыслимые пределы.

– Ты помнил про мои заповеди? – Майлз замер и открыл от изумления рот. – Ты помнил о Библии Машинного Разума?

– Я не думаю, что то, что я написал, потянет на полноценную библию, – произнес Рей, натянув на лицо ложную скромность, – но хаос знает, что я старался, изо всех сил старался выполнить то, что обещал.

– Черт побери, как же это здорово! – Майлз рванулся к Рею и обнял того по‑братски. – Огромное спасибо, Рей! Ведь у меня не было времени написать даже пару заповедей, не говоря уже о полноценной библии. Думаю, я отложу написание библии на потом – все равно я не смогу сосредоточиться, пока до конца не пойму свойства Канцерфецита.