Сочувствую ее темным духам… 13-21
«Я не знаю, кому верить, поэтому верю вам обеим»
Он и подумать не мог, что каждая из женщин, клевещущих друг на друга, окажется в равной степени правой.
Одна – действительно наркоторговец, а вторая, что гораздо ужаснее, чуть не уничтожила то единственное сакральное, что осталось в жизни Майкла.
– Эта Литовка могла что‑либо знать о машине времени? – спросил Элиас.
– Нет, – ответила Эми. – В этом я уверена на сто с лишним процентов.
– Почему Литовка подозревала Лауру в чем‑то неблаговидном?
К удивлению Майкла, Эми покраснела, перед тем, как озвучить свой ответ:
– Она увидела в конспектах Лауры по иридодиагностике… сведения о тебе.
– Обо мне?
– Да. Из этого она сделала вывод, что человеку, имитирующему учебу в университете и изучающему биографию некого Элиаса Крица, явно есть что скрывать. Я по‑настоящему встревожилась, когда Литовка рассказала мне про подлинное содержание конспектов. Ведь я, в отличие от Литовки, знала, что все это означает. Из всего этого напрашивался только один, пугающий меня, вывод. Лаура знала, что мы связаны с тобой, поэтому через нас она хотела выйти на тебя, чтобы… чтобы ты смог починить машину времени.
– Правда? – спросил Элиас.
Эми засомневалась перед ответом.
– Скорее всего. Я почти уверена, что Лаура знает, где находится украденная машина времени.
– Стало быть, Фрэнк и ее банда работают на нее? – спросил Майкл.
– Думаю, да.
– Или все они работают на кого‑то другого, – добавил Элиас.
Молчание. Все пятеро, находившиеся в передвижной лаборатории, обдумывали то, о чем только что говорили. Майкл и Саймон стали курить сигареты, а Элиас запалил свою трубку, так что совсем скоро все помещение оказалось в смеси табачного и желтовато‑пряного отуанского дыма.
– А ты сама видела эти конспекты? – спросил Элиас.
– Да. После внезапного отъезда Литовки я стала сомневаться в ее словах, сказанных по поводу Лауры, поэтому я сама, на свой страх и риск, проникла в комнату Лауры и перечитала ее конспекты. После чего я поняла, что Литовка оказалась права. В этих конспектах содержалась вся твоя научная биография, Элиас, вплоть до 119 года, когда ты перестал посещать научные конференции в Итиане.
– Интересно… – В раздумьях Элиас стал стучать трубкой по темному монитору на приборной панели. – Очень интересно…
– После того, как я своими глазами увидела так называемые конспекты по иридодиагностике, я решила рассказать о них Клоду и Саймону. Мы стали обсуждать эту тему так же, как обсуждаем ее сейчас, как вдруг приехал Майкл с каким‑то проповедником, в результате все отвлеклись на него, а я решила подняться к себе в комнату, переждать, пока Саймон отпесочит проповедника за его религию.
Курящий Саймон сделал вид, что снял невидимую шляпу и отсалютовал ею в сторону Эми.
– Я поднялась к себе в комнату, – продолжала Эми, – и села за свой дневник, хотела написать о своих подозрениях, связанных с Лаурой, как из‑под кровати выскочила сама Лаура с ножом в руке. Она… она загнала меня в угол и сказала, что убьет меня, если она в ближайшее время не увидит тебя…
Зеленые глаза задержались на ученом, затем Эми шмыгнула носом, отогнала от себя особенно густое облако отуанского дыма, после чего добавила:
– Скорее всего, Лаура поняла, что я была в ее комнате, поэтому решила сбросить с себя маску и перейти к активным действиям.
Она перевела взгляд на Саймона и добавила:
– Этим и обосновывалась нелюбовь Лауры к Литовке, Саймон. Литовка слишком много знала. А слова Лауры про якобы любовь Литовки к девочкам и ее торговлю лицидами – чистейшей воды клевета.
Саймон кивнул, но по его прищуру было очевидно, что он все равно остался при своем мнении. Клод согласно покачал головой и еще сильнее обнял Эми, а Майкл теперь и не знал, что ему думать про Лауру, Литовку, про свои дни в леклеровском общежитии, которые, судя по всему, навсегда останутся в прошлом…
Майкл и Саймон положили окурки в пустые треснувшие пробирки. Элиас докурил трубку и завел мотор своей лаборатории. Кемпер стал медленно набирать скорость. Под убаюкивающий шум мотора Элиас произнес:
– Осталось два вопроса, ответы на которые я безумно хочу узнать. Первый – как похитители узнали про существование машины времени и про то, что она материализуется в Бэттери Филд. Второй – как эта Лаура, как бы ее на самом деле не звали, нашла наше укрытие.
Майкл вновь погрузился в молчаливые раздумья и почувствовал, как от них начинает болеть лоб. Саймон же, напротив, стал рассуждать вслух:
– Думаю, лучше начать отвечать на твой второй вопрос, Элиас. Ты не против?
– Нет, конечно. Итак, второй вопрос – он был про наше укрытие, которое неведомым образом нашла Лаура.
– Именно.
– Я слушаю.
– Итак, машина времени. – Саймон растянулся на пассажирском сидении, его серые глаза уткнулись в потолок кемпера. – Все проблемы, которые когда‑либо с нами происходили, связаны именно с ней. Итак, о существовании машины времени знают: мы четверо – то есть Майкл, Клод, Эми и я; Элиас Криц, то есть ты; твой брат Рей; Лаура; троица, непосредственно ее похитившая; канцлер Гриверса Грид и консул Паксбрайта Шелтер.
– И Механик, – добавил Элиас.
– Точно. Механик. Вольнодумец, сохранивший свою жизнь ценой предательства единомышленников. Я могу допустить, что он слил информацию не только этой Ребекке из ООН, но и тем, кто ответственен за похищение машины времени в Бэттери Филд. Но я бы не стал вешать на него все грехи. Позволь мне, Элиас, логически порассуждать на тему предателей.
– С удовольствием, – Элиас покровительственно махнул рукой в сторону Саймона.
– Спасибо…
– Вы забыли тех троих, копов из особого отряда, – вмешался Клод.
Саймон бросил в сторону Клода короткий взгляд и тут же повернулся обратно лицом к Элиасу.
– Поясняю. Трое ооновцев, за которыми следил плюшевый заяц Эми, сразу же исключаются из списка подозреваемых. Исходя из того, что мы подслушали, напрашивается вывод, что фараоны думают – хоть и сомневаются в этом – что разыскивают изобретателя водородной бомбы. Их дезинформировал Грид, которому они служат, так что Грид тоже исключается из списка подозреваемых…
Саймон взял паузу, чтобы дождаться реакции Элиаса, и после того, как Элиас согласно кивнул, Саймон продолжил:
