Устоять невозможно

Я снова закашлялась, когда сделала так, как он попросил, и сморщилась, хватаясь за грудь. Нога тоже болела, но я нахлебалась соленой воды, и, как по мне, это куда неприятнее, чем судорога.

– Что случилось? Ты ведь хорошо умеешь плавать, и волны похлеще тебя накрывали, – в его голосе послышались тревожные нотки.

– Нога… – прохрипела я. – Ее свело судорогой. Со мной такое впервые… Наверное, я слишком рьяно хотела тебе показать, что способная ученица, – выставила ладони вперед и слегка оттолкнула Романа. – Слезь с меня.

Он сделал так, как я попросила, отчего мне в разы стало легче дышать.

– На сегодня все, – слабо отозвалась я, поднимаясь на ноги. – Пойду в номер, провожать не надо. За уроки спасибо, – я чувствовала себя так, словно приняла участие в морском бою и проиграла. Едва не потопив собственное судно.

– Вечером встретимся в баре?

– У меня завтра экскурсия. Рано утром. Нужно отдохнуть, – подняла свои вещи и направилась прочь.

Ничего не скажешь, поймала волну так поймала. И что самое удивительное – реальность действительно мало когда совпадает с ожиданиями. Я думала, Смолов меня облапает вдоль и поперек, будет отпускать грязные шуточки и всячески намекать на секс, а в итоге Роман коснулся меня лишь раз, и то, когда спасал и вытаскивал из воды.

 

10 глава

 

 

Яна

 

Поднявшись в номер, я сбросила с себя влажные вещи. Встала под тёплые струи воды и стояла так какое‑то время, размышляя о том, зачем мне вообще всё это нужно. Завтра же отправлюсь на экскурсию – и больше никаких встреч со Смоловым. Никаких баров. Никаких покатушек на доске. Ничего! Всё это глупости, которые ничем хорошим не кончатся. А моя взбесившаяся и неудовлетворённая сущность с этой минуты отправляется за решётку, под тяжёлый замок. Мысленно я даже выбросила ключ от него в окно с высоты двадцать второго этажа.

Приняв таблетку обезболивающего, я позвонила Тане и вкратце рассказала о своём «заплыве». После разговора немного позалипала перед окном, смотря в бескрайний горизонт, и легла в кровать. Сон сморил меня очень быстро – едва я донесла голову до подушки.

Пробуждение было похоже на то, как если бы я умерла, а надо мной вздумали провести магический ритуал, чтобы вернуть к жизни. Вчерашние катания на серфе, как я и предполагала, сильно нагрузили все мышцы, и теперь каждое движение приносило муку и острую боль. Кое‑как я всё‑таки поднялась с постели и привела себя в порядок: натянула джинсы и короткий топ, взяла фотоаппарат, документы, повесила на плечо сумку и вышла из номера, согнувшись в три погибели, надеясь, что к обеду всё же расхожусь.

Пока мы всей группой добирались на автобусе до Гаваны, наш гид – женщина приятной наружности с чудовищным акцентом на английском языке – подробно рассказала о сегодняшней программе. Но я, к своему стыду, за эти дни даже не поинтересовалась ни одним местом, куда бы хотела отправиться. Записалась на первую же экскурсию, какая попалась на глаза, и теперь, сидя в удобном кресле, смотрела в окно на сменяющиеся картинки.

Автобус остановился у крепости Эль‑Морро. Отсюда открывался потрясающий вид на город. Бродить по музеям я отказалась, а всё свободное время провела на смотровой площадке. Сделала много красивых снимков. Далее по плану значилось посещение Старой Гаваны, куча местных достопримечательностей, а также большая пешая экскурсия по городу. А после – каждый из нас мог прогуляться, сфотографироваться, перекусить и провести это время так, как считал нужным. Тереза, наш гид, сказала, что будет ждать нас на этом же месте около семи часов вечера.

Из нашей компании два канадца вздумали ходить за мной по пятам, весь день одаривали вниманием и улыбками, предлагали пофотографировать меня на мою камеру и попутно снимали меня на свой объектив. К концу поездки я сильно от них устала. Жаль, что не знала их языка достаточно хорошо, чтобы корректно объяснить им, чтобы отстали.

Наступило время двух свободных часов, и я, улучив момент, когда два иностранца потеряли бдительность и контроль над моей персоной, ретировалась в какую‑то улочку, подальше от их назойливого внимания. Благо, с памятью и ориентацией на местности у меня никогда проблем не было. Я достала из сумки фотоаппарат и принялась снимать городские пейзажи. Когда ухоженные улочки превратились в сплошную разруху, я поняла, что пора возвращаться в центр. Ничего интересного здесь я больше не увижу.

На смену желанию получить новые эмоции от отдыха пришли усталость и понимание, что последующие дни я проведу у воды и никуда не покажу носа за пределы отеля. И никакого спортзала, а тем более серфинга мне больше тоже не нужно. Интересно, а когда съедет Смолов? Если он обосновался в том же отеле, где жила я, то надеюсь, хотя бы не на весь срок моего проживания.

Серые, грязные и безжизненные улочки больше не вызывали никаких чувств, кроме отвращения. Я посмотрела снимки в фотоаппарате, чтобы сориентироваться и понять, в каком направлении двигаться, и поплелась к автобусу. В желудке урчало от голода, ноги гудели от ходьбы, а голова болела от усталости. Совсем другие эмоции я рассчитывала получить от поездки в Гавану. Но зато сколько сделала красивых снимков!

Из дворов показались две фигуры смуглых парней в серых майках. Типичные местные жители, каких я сегодня видела множество. Они курили, странно переглянулись и начали озираться по сторонам. Внутри закралась тревога, и я прибавила шагу, думая о том, как выйти в людное место, пока эти два немытых и чумазых парня не обокрали меня или не сделали что‑то пострашнее.

Когда‑то я читала памятку в интернете, чего нельзя делать на Кубе. Запомнила лишь, что просто так у них не упоминают имя Фиделя Кастро и не демонстрируют деньги или признаки достатка. Если имя бывшего лидера страны я не кричала, то в руках держала навороченный фотоаппарат с баснословным по моим меркам ценником. Я долго копила деньги на его покупку.

Услышав голоса мужчин у себя за спиной на непонятном языке, я ускорила шаг. Говорят, у страха глаза велики, вот и я теперь с выпученными от ужаса глазами чуть ли не бежала, судорожно выбирая маршрут для отступления. В это мгновение я бы очень легко распрощалась с фотиком – лишь бы добраться до автобуса целой и невредимой.

Я обернулась, прикидывая в уме, как далеко смогу убежать, и вдруг на полном ходу врезалась в чью‑то широкую грудь. Словно мячик от пинг‑понга я отскочила назад, падая на землю. Парни разделились: один из них каким‑то образом оказался передо мной, второй подбежал сзади и криво усмехнулся, обнажив беззубый рот.

Поднявшись с земли, я замерла, ощущая панический страх. Вокруг не было ни одной души, и я уже проклинала эту поездку на чём свет стоит.

– Я всё отдам, заберите, только не трогайте, – сказала я на английском, выставив руки вперёд и пятясь назад. Пульс подскочил, а вспышка боли от напряжения и страха пронзила виски. – Окей?

Они молчали, продолжая наступать.

– Окей, – вдруг раздался знакомый голос, и я едва не расплакалась от счастья.

В нескольких метрах от меня стоял Смолов.