Возвращение Повелителя. Моя первая волшебница

– Была… Я каким‑то чудом сумела перекинуться в тело Анжелы – благо в ту ночь было полнолуние. И это был тот еще кошмар – оказаться в голове обезумевшего человека! Я с трудом выжила, даже находясь в дуальном сознании. А вот сама Анжела так и не пришла в себя. После того, как нас поместили в психиатрическую клинику, начали промывать нам мозги, пичкать лекарствами и антидепрессантами, измученный рассудок Анжелы окончательно замкнулся внутри разума, полностью отдав мне контроль над ее телом.

– Сколько тебя держали взаперти?

– Год. Причем из‑под медицинских колпаков моих тюремщиков отчетливо виднелись уши спецслужб. Выпустили меня лишь тогда, когда убедились, что я не помню ничего из того, что тогда случилось на яхте. За тот год много чего успело произойти. Генрих внезапно охладел к Анне, она переместилась в постель безутешного вдовца Джеффри, «утешила» его там, как умела, и потом вышла за него замуж. Сей факт, видимо, и стал основанием для моего освобождения из застенков психбольницы. Впоследствии, я, как законная вдова, вступила в наследство Джеймса – наследство весьма немаленькое даже по английским меркам. Теперь я ни в чем не нуждаюсь и очень многое могу себе позволить. Но моих финансов совершенно недостаточно для того, чтобы всерьез противостоять моим незримым врагам.

– Твой враг и так тебе известен.

– Анна? Которая теперь Анна Ротшильд? О да, я навела о ней некоторые справки – оказывается, это весьма непростая особа. Анна – внучка печально известного диктатора Гаити, пожизненного президента дока Дювалье. Дедушка в свое время изрядно начудил, превратив свою страну в натуральный концлагерь, в котором надзиратели, кстати говоря, те самые тонтон‑макуты, исповедовали культ вуду. Между прочим, их жрецы вполне реально владели некромантией. Что само по себе неудивительно, ведь на Гаити находится действующий магический Алтарь.

– Видимо, дедушкины секреты достались внучке по наследству, а ману она сама от Алтаря насосала. Это более чем достойный противник для тебя.

– О, нет, не противник, – загадочно улыбаясь, покачала головой Эрида. – Поначалу я спать не могла, строя планы расправы со змеюкой, что едва не убила меня. Однако, переосмыслив ситуацию, я кардинально поменяла свою точку зрения. Джеффри и его отпрыски под разными предлогами не отправились в тот роковой круиз на «Глории», хотя они и были туда приглашены. Именно они, марионетки первого уровня, кровно были заинтересованы в сокрытии информации о расследовании Джеймса, и позволили Анне расправиться со своим родственником. Как это ни удивительно, но теперь Анна – змея в их постели, и это мое тайное оружие! Это человек с невероятными амбициями, который, дорвавшись до власти, просто органически не сможет играть второстепенную роль и не остановится на достигнутом! Рано или поздно, Анна устранит всех, кто стоит на пути между ней и богатством семьи Ротшильдов. А это, между прочим, два старших сына Джеффри, Ричард и Уильям, а также их четверо детей. Младший сын Джефри, Рамсей – вполне состоявшийся наркоман и сам уверенно роет себе могилу. Если он однажды отбросит копыта от передозировки – никто этому особо не удивится. А потом настанет очередь и главы семейства. И вот, когда все участники спектакля будут мертвы – на сцену выйду я и нанесу один точный, роковой удар! И тогда единственная дочь Анжелы, Лилия, станет единственной владелицей миллиардного состояния дома Ротшильдов! А у Лилии, между прочим, такое же дуальное сознание, как и у ее безвозвратно свихнувшейся матушки. И эта резервная база уже подготовлена для меня! Как тебе такой расклад?

– О, женщины, вам имя – вероломство! На фоне интриг в доме Ротшильдов принц Гамлет нервно курит в стороне! Я не удивлюсь, если вдруг выяснится, что и твоя предшественница тоже не вполне добровольно свое место в постели сэра Джеффри освободила. А как же главная цель твоей миссии на Земле? Ты не слишком увлеклась вашими семейными разборками?

– Увы, контроль над «Годсхендом» утерян мною безвозвратно – Джеймс, наравне с тремя сыновьями Джеффри, был всего лишь миноритарным акционером компании. Теперь там исподволь распоряжается Анна, а меня не то что на совет директоров, а даже и в головной офис не допускают. Но самое главное, я потеряла доступ к серверам «Годсхенда». А мне он сейчас очень нужен. Где‑то там, в дебрях корпоративной базы данных, находится скрытая папка с результатами тайного расследования Джеймса. В ней содержатся имена моих настоящих врагов. Это и твои враги, между прочим.

– Я могу тебе чем‑то помочь? – обтекаемо спросил я. – Я все же имею доступ к некоторым компьютерам «Годсхенда».

Несмотря на всю ту информацию, которую я сейчас получил от Эриды, я вовсе не собирался раскрывать госпоже Ротшильд свои шпионские цели в компании. Кто его знает, на кого эта особа на самом деле работает и сколько еще личностей скрыто в ее дуально‑неуравновешенном сознании? Это лишь бессмертные могут менять тела как перчатки. А я, даже при наличии дуального сознания и необычном содержании внутримозговой начинки, во всем остальном все же обычный человек. И у меня, как у всех обычных людей, жизнь только одна. Потому рисковать собой я права не имею.

– Возможно… – задумчиво произнесла Анжела, просчитывая в уме возможные комбинации. – На сервера «Годсхенда» тебе не попасть – они хорошо защищены, а доступ к ним имеет лишь ограниченный круг лиц. Однако кое в чем ты все же можешь мне помочь. Твое возвращение натолкнуло меня на очень перспективную мысль, для реализации которой мне нужно заполучить одну старую компьютерную программу. На рубеже девяностых, когда широкое распространение получили персональные компьютеры – «Годсхенд» начал разработки по созданию биокомпьютера, совместимого с человеческим мозгом. Для его корректной работы Джеймс совместно со Странником разработали базовые программы в количестве двенадцати штук. А, поскольку сами по себе эти программы сопрягаться с человеческим мозгом не могли – была создана еще одна, дополнительная программа с несчастливым номером 13, предназначенная для принудительной стимуляции подсознания.

– Так вот откуда у моего нейрокомпьютера ноги растут… – задумчиво изрек я, сопоставляя известные мне факты и дополняя картину почти завершенного паззла. – Начало девяностых действительно считается началом эпохи персональных компьютеров. И операционная система «Линукс», с которой успешно сопрягается нейроинтерфейс, между прочим, появилась тогда же. За сорок лет компьютерные технологии изменились кардинально, а принципы работы остались все те же – двенадцать базовых программ, соединенных друг с другом в единое кольцо, подобное небесному кругу Зодиака. Тринадцатая программа в этой идеальной модели просто не нужна – как созвездие Змееносца, которое в итоге выпало из Колеса Вечности на обочину истории. А чем у вас в итоге дело кончилось?

– Ничем. Проект биокомпьютера давно закрыли за его полной бесперспективностью – даже непогрешимый отец‑основатель иногда допускал ошибки в своих планах. Однако единой базы данных в компании тогда еще не было. А персональные базы при обновлении компьютеров обычно не удаляются, а перекидываются в полном объеме и потом застревают в архивах на веки вечные. Так что тринадцатый номер должен был сохраниться на рабочих машинах многих сотрудников «Годсхенда». Если сможешь раздобыть мне эту программу – я тебя награжу.

– Как именно?

– Я скажу тебе большое, просто огромное спасибо! – ответила ангелесса, расплывшись в широкой обезоруживающей улыбке.

– Да что ты говоришь? – в той же тональности елейно произнес я. – «Спасибо» в карман не положишь, на хлеб не намажешь, в стакан не нальешь и в постель, гм, не затащишь. Кстати, а зачем тебе эта программа?

– Будешь много знать – будешь плохо спать! – уклонилась от прямого ответа ангелесса. – А спать нужно хорошо! И с тем, кого хочешь, а не с тем, с кем приходится. Так что намек насчет постели понят и принят.

– Вон оно как… Уж не себя ли ты мне предлагаешь в качестве награды?