Возвращение Повелителя. Моя первая волшебница

– Вот это‑то как раз меня и беспокоит, – проворчал я, разрываясь между желанием остаться с супругой и необходимостью отправиться в офис. – Веди себя там прилично и непристойных предложений никому не делай! А то знаю я тебя…

С этими словами я расстался с Глафирой и последовал за Фидлерсоном, который давно уже приплясывал в сторонке, не смея прервать наш разговор. Однако выйти из «Оранжа» нам так и не удалось. Не дойдя нескольких шагов до двери со светящейся надписью «Exit», голубой медведь внезапно остановился, приглушенно крякнул и задумчиво оглянулся на очередь, выстроившуюся к туалетам.

Увы, близкие перспективы там отсутствовали. Тогда Жора еще чуток постоял, анализируя свое внутреннее состояние, упавшим голосом попросил у меня ключ‑карту Ричарда и… пулей дунул через все здание в сторону служебного санузла, находившегося в противоположном конце коридора! Воспользоваться им могли лишь избранные, в число которых входили и обладатели личных гардеробных.

Естественно, я рванул вслед за Жорой, громыхая бутылками в пакетах. Мало ли – вдруг человеку помощь понадобится?

Увы, помочь Жоре в его ситуации я ничем не мог. Сидя на кушетке в умывальной комнате, я вслушивался в надсадные стоны, с которыми мой друг освобождался от того, что было съедено и выпито сегодня. Когда Жора, наконец, вышел наружу – его лицо было натурально зеленым, как шкурка у оливки! Видимо, высвобожденные алкогольные пары ударили в мозг, и от этого Жору развезло еще сильнее.

– Говорила же мне мама, провожая в армию: «Жора, не пей! А если уж пьешь – таки закусывай!», – простонал Фидлерсон, привалившись к дверному косяку и неожиданно фальшиво затянул: – В день, когда исполнилось мне шестнадцать лет – подарила мама мне голубой берет! Эх, надо было маму слушаться!

– Может быть, тебе какое‑то лекарство употребить? – забеспокоился я, понимая, что в таком состоянии Жора не то что до своего кабинета, а даже и до выхода из кафе не дойдет.

– Хорошо бы… А оно у тебя есть, лекарство‑то? Вот то‑то же… – голосом умирающего лебедя произнес Фидлерсон. И тут его блуждающий взгляд внезапно остановился на пакетах с продовольственными запасами. – О! Вот оно, лекарство! Не зря же говорят – клин клином вышибают! Сейчас мы этот клин и вышибем!

– Слушай, а может не стоит… – усомнился я, передавая Жоре початую бутылку виски «Хрустальный череп». – У меня такое подозрение, что именно этим «натуральным» канадским продуктом ты и траванулся.

– Не ссы – прорвемся! Ну, жахнем за ВДВ! – воодушевленно изрек Фидлерсон и в затяг приложился к бутылке, форма которой и впрямь представляла собой стеклянный череп. – Вот же, зря ты боялся! Замечательно пошло!

Пошло‑то оно и впрямь замечательно – цвет лица Жоры довольно быстро приобрел естественный цвет. Но не прошло и минуты, как «Хрустальный череп» с такой силой вдарил по мозгам Жоры, что «вышибатель клинов», скосив глаза к носу, медленно сполз по стеночке и распластался на полу. На мои попытки растормошить его Жора уже не реагировал.

– Блин! Сволочь ты Жора! Скотина пьяная! Как я без тебя в офис попаду?! – взвыл я, в отчаянии пиная бездыханного голубого медведя. – Вместо этого мне теперь тебя отсюда утаскивать придется, чтобы у посетителей вип‑туалета необоснованных подозрений не возникло!

К счастью, маршрут экстренной эвакуации был невелик. Личная гардеробная Ричарда, а точнее, бывшая театральная касса, переделанная под комнату отдыха вице‑президента «Годсхенда», находилась в двух шагах от санузла.

И тут мне в голову пришла гениальная мысль. В принципе, под занавес новогоднего карнавала, когда все уже хорошие, а некоторые так даже и сверх меры – никто ведь не будет разбираться, чья тушка находится внутри медвежьей шкуры. Рост у нас с Жорой примерно одинаковый, так что…

Первой ходкой я утащил в релакс‑комнату пакеты – не пропадать же добру зазря! А затем, поднатужившись, уволок туда и Фидлерсона, который оказался весьма тяжелым. Под шкурой медведя у Жоры не оказалось ничего, кроме трусов, майки и тапочек, так что я надел на него медицинский халат, который обнаружился тут же, на вешалке.

Халат вообще‑то был женским. Более того, из его кармана торчали кружевные трусики с надписью «Сьюзен» – видимо, в свое время «чудо‑женщина» добралась и до мужской берлоги Ричарда. Но Жоре в таком состоянии не до сантиментов – не замерзнет, и ладно! А по возвращении я его обратно в медведя превращу – мне и надо всего‑то минут сорок. Лишь бы не нарваться там, наверху, на кого‑нибудь из знакомых Фидлерсона.

До начала операции по взлому системы безопасности оставались считанные минуты, и я решительно направился к выходу. Однако я никак не ожидал, что меня там тормознут. Ведьма Анжела, она же ангелесса Эрида, скрываясь в тени за штабелем пустых ящиков из‑под декораций, ожидала меня, скрестив руки и нетерпеливо притопывая каблучком.

– Ну, как прошло знакомство с Вадимом?

– Некоторые моменты прояснились. Причем очень важные моменты – для меня. Но почему ты сама не нашла к нему подход? Вы же вроде как из одной семьи, поэтому на одной стороне должны быть. Или не так?

– Тут все сложно… – вздохнула Анжела. – Мы с Вадимом и раньше не особо общались. Он считает меня душевнобольной, и не без основания, да к тому же еще и завербованной английскими спецслужбами – тоже не без основания. К тому же мальчик заметно изменился после смерти отца. Оказавшись в круговороте больших дел и ответственных решений и ощущая себя безвольной марионеткой, Вадим перестал верить людям, которые его окружают. А ты – не отсюда. Ты из России, а там влияние западных спецслужб сильно ограничено. Может быть, поэтому он и разоткровенничался с тобой. Вадим ищет опору в окружающем его мороке, и ты вполне можешь ею стать.

– Вот как? А я‑то думал – это ты на него заклинание «Откровения» накинула.

– Нет, какие глупости! Люди же понимают, если что‑то идет вопреки их воле, и противятся этому. И тем более, никогда не надо применять магию на своих родных и близких, даже исключительно в благих целях. Иначе получится, как в том анекдоте про еврея и серебряные ложки: «Ложечки‑то нашлись, а осадок – остался».

– Я понял, – кивнул я, все чаще поглядывая на часы. – А здесь ты зачем?

– Скажем так, мы решили немного тебе помочь, – загадочно улыбнувшись, ответила Эрида.

– Вы – это кто? Что‑то я не вижу тут никого, кроме нас двоих.

– Мы с Анжелой. Я напомню, что разум Анжелы, в котором мы сосуществуем, является дуальным и позволяет мирное сосуществование двух личностей – если они, конечно, не будут бороться друг с другом за контроль над телом. Хотя Анжела и замкнулась в собственном сознании, как монашка в монастыре, но все же иногда мы с ней общаемся. Сегодня – полнолуние. Именно сегодня Анжела может мне помочь, приняв на себя дополнительный гекс маны от небесного Алтаря. Думаю, что тебе не помешает магическая поддержка.

– А сами вы не желаете пойти со мной?

– Видишь красную черту? – поморщившись, ответила ангелесса, указав мне на линию перед дверью выхода. – Дальше мне нельзя – там повсюду камеры. А камеры магией не обманешь.

– А если камеры вдруг перестанут работать? – иронично произнес я. – Тогда как?

– О, неужели у вашего сиятельства есть волшебное заклинание «Слепота камер»? – передразнила меня Эрида. – В таком случае – да, мы готовы пойти с вами!