Я – пламя!

Предшествовал этому Таурону лакей в зеленом наряде, да и сам маг появился в камзоле, кюлотах травяного цвета и в высоких сапогах. Из всех троих он самый коренастый, крепкий, даже крупноватый. На округлом лице чувственные губы, глаза карие и смотрят с уверенностью. Волосы этого мага каштановым колоском перекинуты через плечо и лежат на чуть округлом животе.

– Доброго дня вашему дому, – произнес он низким голосом. Наверное, если он умеет петь, то непременно исполняет басовые партии. – Пусть боги благоволят всем собравшимся.

Ага. Значит этот эдакий «всехний наставник и охранитель». Интересно, он со всем себя так ведет или только когда старается произвести впечатление?

Судя по легкому замешательству лорда Станиса, личной встречи у них еще не было, мой «батюшка» неоднозначно покашлял и проговорил:

– И вам, хм, того же, лорд Таурон.

Вид у Таурона Рактиара источал важность и добротность.

– Я рад, что не заставил вас ждать.

– Было бы странно, дорогой лорд Таурон, если бы заставили, – немного нахмурившись, ответил «отец». – Приглашаю вас к столу.

Он указал на свободное место, которое уж не знаю по какой‑то случайности или же так было задумано, оказалось напротив него. Таурон водрузил свое мощное тело на стул, тот скрипнул, но маг земли даже не повел бровью – видимо привык, что под ним стонет вся мебель.

– Что ж, – произнес «отец», – раз все в сборе, начнем.

 

Часть 6

 

 

Солнце уронило лучи через открытое окно и свет заискрился на мраморном полу. Воздух в гостиную шел свежий, но мне это помогало недостаточно и виной всему корсет. Пока я старалась незаметно ерзать, чтобы как‑то облегчить положение, в зале появились несколько слуг. Они внесли блюда, обильно заставленные тарелками, кубками и кувшинами. Я про себя содрогнулась – в этой сбруе есть технически невозможно.

Что конкретно мы все должны начать я не поняла. Обед? Смотрины? Турнир за сердце благородной дамы? Пришлось послать вопросительный взгляд новоявленной матушке. Но та натянуто улыбается и всем видом демонстрирует, что я должна делать то же самое. Учитывая все факторы, мне делать больше ничего не остается.

«Отец», приняв позу хозяина (то есть откинувшись на спинку стула), окинул всех деловым взглядом и завязал неспешную беседу с женихами. Как я ни старалась вникнуть в смысл, понятными для меня оставались предлоги и союзы. Но если сильно вникнуть, можно в общих чертах предположить, что говорят они о каких‑то магических делах, полях, посевах, рудниках и ткацких дельнях, где производят некий паучий атлас. Судя по всему, дорогой и ценный.

Пока беседа оставалась светской, она меня не особо волновала. И я могла всецело сосредоточиться на дыхании и приборах на столе передо мной. Слуги заменяли напитки и сложностей с этикетом не возникало. Хотя даже тут я подглядывала за леди Ортанией, которая держится действительно очень изысканно. Особенно если помнить, что муж только что ее обвинил в непойми чем.

Первая сложность возникла, когда принесли первое блюдо. Им оказался крем‑суп из чего‑то зеленого, посыпанного тыквенными семечками. Похоже на суп из брокколи.

Дома я бы просто перелила его в большую чашку и выпила бы. Но вряд ли за этим столом одобрят такой вариант его употребления. Поэтому я сидела с прямой спиной и косилась на «матушку».

Та очень манерно взяла овальную ложку и стала зачерпывать суп от себя, аккуратно прикасаясь внешней стороной дна ложки к краю тарелки. Потом деликатно отправила в рот, причем так, что и не скажешь, будто у нее за щекой что‑то есть.

Вот же напридумали сложностей. Это ведь просто густая жидкость. Ее куда удобнее пить из чашки, чем черпать ложкой!

Суп я успела попробовать буквально два раза, после чего принесли второе – какую‑то мелкую птицу, то ли перепелку, то ли голубя, в соусе и с овощами. Мне всегда казалось, что приносить птицу на званных обедах – такое себе дело. Удобнее всего ее есть руками. А как я буду это делать в таком шикарном наряде и, к тому же, в корсете? Кто‑нибудь вообще способен есть, когда тебя сдавливают со всех сторон?

К тому же неудобство доставляла брошь. Спустя минут десять после того, как «матушка» ее на меня нацепила, вокруг нее потеплело и стало зудеть. Я боролась с желаниями почесаться, а еще встать и убежать отсюда подальше. Но вряд ли мне сейчас позволят далеко уйти.

Трое женихов, к счастью, на меня не смотрели. Их внимание всецело отдано лорду Станису. Такое ощущение, что с женщинами они разговаривают в самом крайнем случае, и сейчас определенно не он. Оно и к лучшему – никто не заметит моего неумения пользоваться этой шеренгой вилок и ложек.

– Дорогая, почему ты не пробуешь рябчика? – любезно поинтересовалась «Матушка» и разрушила мою надежду остаться незаметной потому, что взгляды всех присутствующих одновременно обратились ко мне.

Моя спина вспотела. Твою ж мышь… Как она предлагает есть этих рябчиков? Или издевается? И вон, смотрят. Все как один. Особенно «батя». И как глаза свои оранжевые выстрочил…

Этот взгляд снова лишил меня возможности соображать, в груди зашевелился страх, холодный и какой‑то животный. Да что ж этот батенька меня так пугает?.. Наверное, Джолию он не особо баловал, если меня от него так бросает в дрожь.

Ох, Юля, не молчи, отвечай. Смотрят же.

– Ну… – промычала я, – я не голодна.

«Матушка» довольно заулыбалась и едва заметно кивнула.

– Как очаровательно, – проговорила она. – Наша Джолия так мало ест, совсем как птичка.

Произнесла она это, как я поняла, на свой страх и риск, потому что к ней никто не обращался, а заговорила она первой и без разрешения. Лорд Станис бросил на нее короткий взгляд, но все же произнес:

– Что ж, качество хорошее, если пытаешься экономить на провизии.

Он окинул быстрым взглядом женихов, наблюдая реакцию, я тоже на них покосилась. Нет, мне не слишком хотелось узнавать кого‑то из них поближе, но любопытно все же стало – что они скажут. Ведь это чистой воды провокация.

Вихард, маг воздуха нашелся первым.

– Не вижу смысла заострять внимание на провизии. Ее должно хватать ровно на то, чтобы утолить голод, – сказал он. – Таков мой жизненный взгляд. Я никогда не делала больших запасов и, должен сказать, такая стратегия ни разу не давала сбой.

Я подавила смешок. Интересно, это он такой расчетливый или просто жмот? Зато рыжая бровь моего «отца» приподнялась, он спросил:

– Хотите сказать, что в неурожайный год ваши люди питаются молебнами богам?