Загадка. Планета тысячи тайн

– Это Шарк, – едва сдержав смешок, сказала Власта, – мой телохранитель. Ярл сильно беспокоится о моей безопасности во время походов, вот и…

– Так ты клон, что ли, а, приятель? – Куаттрокки был не в пример более догадлив, нежели смел.

– Так точно! Боевой некибернизированный клон общественного назначения. – Слова одно за другим сыпались из уст Шарка точно снаряды из какого‑нибудь оружия или, по крайней мере, как камни, летящие в стену.

– А‑а‑а… – зачем‑то протянул врач с совершенно непонятным выражением на слегка нелепом круглом лице. – Ну, у меня тут все, кто бы ни пришёл, сразу превращаются в совершенно одинаковых подопытных пациентов. Но и твои данные мы обязательно запишем…

Ренцо было легко напугать, но практически невозможно смутить, поэтому он, не задавая лишних вопросов, принялся за дело: для начала велел клону снять визор‑пластину, заставил раздеться до пояса, потом измерил рост и снял прочую биометрию, провёл ручным сканером вдоль всего тела Шарка, с трудом дотягиваясь до лба, так как клон был выше его головы на две, а затем велел сесть в стоматологическое кресло.

– А не жалко заделывать такие замечательные щели? – спросил он, берясь за специальные манипуляторы. – С ними же так удобно подавать звуковые сигналы.

– Какие ещё сигналы? – удивилась Власта, с некоторым содроганием поглядывая на действия врача и ожидая от Шарка хоть какой‑нибудь реакции на них.

– Да вот такие, – отозвался Ренцо и, как‑то странно свернув нижнюю губу, громко свистнул.

Власта насмешливо хмыкнула, а Шарк неожиданно оживился. Глаза его, которые он подслеповато щурил, пытаясь сфокусировать взгляд на лице медика перед собой, вдруг широко раскрылись, отразили явную деятельность мысли, и по бесстрастному до этого лицу пробежала едва заметная тень заинтересованности.

– Разрешите спросить, господин Куаттрокки, – заговорил он.

– Ну давай, солдат, валяй свой вопрос. – Ренцо на время деактивировал зубоврачебные устройства и с любопытством уставился на своего пациента.

– Отсутствие некоторых зубов может быть полезным в моей службе? – прошепелявил клон, и на некоторое время в помещении медпункта воцарилась тишина.

– Вряд ли, парень, – Врач понял, что шутка его была понята слишком буквально, и потому, беззвучно и коротко рассмеявшись, добавил: – Свистеть, если что, можно и с полным ртом зубов. И я тебя обязательно этому научу. Так что расслабься и постарайся получить удовольствие.

– Есть! – рявкнул солдат так, будто пришло распоряжение взять штурмом какую‑нибудь космическую крепость, и Ренцо принялся за дело.

 

========== Часть 4. Под цвет глаз и волос ==========

 

Даже на планете с такими «первобытными» условиями, как на Загадке, вставить зубные импланты было делом недолгим. Конечно, это не то, что, как говорили, делают в цивилизованном мире – не выращивание в лунке нового зуба со всеми его пульпами, дентином и прочими составляющими, но всё же. И уже через пару часов Шарк смог похвастаться двумя ровными, полными рядами зубов, как будто и не было у него никогда прежней уродливой щербатости.

Шрам на лице, как пояснил Ренцо, убрать было не в его силах, разве что как‑нибудь в будущем испробовать на нём вытяжку из «чудо‑шишек»…

След от ранения в какой‑то мере придавал Шарку ещё более брутальный вид (хотя куда уж брутальней‑то?), но над предложением врача Власта призадумалась. С одной стороны, эксперимент мог не только вернуть Шарку изначальный вид, но и, возможно, доказать чрезвычайную полезность Загадки для всего человечества. Но с другой, девушке не хотелось делать это до тех пор, пока солдат не сможет высказать ей своё осознанное мнение. Ведь пока что клон был абсолютно послушен – настолько, что Власте становилось от этого неприятно и грустно. Не привыкла она к бездумному подчинению чьей‑то воле и нечестно было бы с её стороны этим пользоваться. А потому, лишь они с Шарком покинули медпункт, принялась за применение своих разработанных на скорую руку воспитательных программ.

 

***

 

– Вот, посмотри на эту картинку. – Клон‑телохранитель и девушка, взявшая на себя заботу о его морально‑умственном развитии, сидели в гостевой комнате на безукоризненно застеленной кровати, и рассматривали пёструю голограмму. – Какой цвет тебе больше нравится? – спросила Власта, предлагая парню в визор‑пластине выбрать какую‑нибудь из нескольких разноцветных фигур.

– Не могу знать, – без колебаний отозвался клон всё с тем же безразличием, что и прежде; разве что голос его звучал теперь чётче благодаря полному порядку с зубами.

Власта ощутила раздражение и даже лёгкое сомнение в том, что из её затеи может выйти хоть что‑то путное, но сдержалась и терпеливо продолжила:

– Но всё же, Шарк… Приглядись, подумай.

– Есть подумать! – взял под козырёк солдат и всё так же безропотно стал исполнять непривычное для себя приказание.

И делал он это, надо сказать, долго – со всей тщательностью и ответственностью, на какие только был способен. Препротивное, надо сказать, чувство – когда смотришь на подобную всеобъемлющую покорность.

– Разрешите доложить, госпожа Власта, – прозвучало вдруг над ней, когда она уже и ждать перестала.

– Валяй! – оживилась девушка, предвкушая, что сейчас услышит нечто обнадёживающее.

– Зелёный, – доложил Шарк. – Во время тренировок этот цвет загорается, когда солдат выполняет задание правильно.

Власта несколько секунд молчала, не зная, как реагировать на это. Вроде бы она получила исчерпывающий ответ на свой вопрос, но ведь совсем не этого добивалась.

– Ну… Это понятно, – протянула она, собираясь с мыслями. – Но я спрашивала о другом. Какой из этих цветов тебе больше нравится? Какой наиболее приятен, если не думать о тренировках? Вот… – девушка, ещё на миг призадумалась, – Вот в какой бы цвет ты, например, покрасил своё оружие?

Под визор‑пластиной не было видно выражения лица, но наставница почти физически ощущала всю озадаченность и внутреннюю напряжённость своего ученика.

– Разрешите вопрос, госпожа Власта. А зачем красить оружие?

Власта, сама того не ожидая, рассмеялась над глупостью, которую только что сморозила. А действительно, зачем? Солдат же не девица гламурная.

– Ну‑у… – протянула она, всё ещё не в силах сдерживать смешки, – для красоты, допустим. Чтоб смотреть было приятно.

– В какой прикажете, – со всей своей непосредственностью отозвался Шарк, и веселье Власты тут же испарилось.