Запасной козырь

– Его отец. Талантливый и перспективный художник. Был. Продал несколько работ на Запад. Да еще и письма всякие такие подписывал. В общем, обычная история для тех лет. Кухонный диссидент. Ну и попал под раздачу.

– И что в итоге?

– Да как обычно. С кого‑то как с гуся вода, а он – талант, тонкая натура. Запрессовали. Довели до психушки. И близнецы про это знают. Так что у них на все наше ведомство преогромнейший зуб. Отцу жизнь загубили, не хухры‑мухры.

Советское время агент Тихий вспоминал не столько с отвращением, сколько с недоумением. Многого, ох, многого он тогда по молодости лет не понимал. И в стране, и, что греха таить, в собственной службе. Просто честно исполнял приказы. Хотя многие начальники ему откровенно не нравились, даже пугали. Особенно те, кто приходил «на идеологическое усиление» из партийных органов. Вроде былых комиссаров в армии. Большинство таких «комиссаров» ни уха ни рыла не смыслили в оперативной работе, потому распоряжения отдавали – тупее некуда. Дураки везде есть, успокаивал он себя. Но служба на то и служба, что приказы не обсуждаются, уж тем более не осуждаются – исполняются. Какими бы идиотскими они ни были. Ох, лучше не вспоминать. Насмотрелся он и в Афгане, и в Анголе. Каких ребят они теряли! Теряли просто из‑за того, что какой‑нибудь столичной штабной шишке что‑то эдакое с пьяных глаз примерещилось.

Много позже, когда сам стал старшим офицером, получив в свои руки власть над десятками, а потом и сотнями подчиненных, он, памятуя о том горьком опыте, дал себе что‑то вроде зарока: главное – сберечь жизни своих ребят. Да, наша служба, как там говорится, и опасна, и трудна, и от смертельных заданий никуда не деться. Но если ты и сам за своих ребят готов голову положить – хоть буквально, хоть перед вышестоящим начальством – когда ты всех их знаешь, кто чем дышит, тогда и они за тебя пойдут в огонь и в воду. Потому что нутром чуют – зря не пошлют.

Да, того парнишку, что он вытащил недавно из клуба, посылать нельзя никуда. Сперва‑то он казался ох каким перспективным, а на деле… Нет, не потянет парень тонкой оперативной работы, моментально проколется. Чеченцы – из тех, кого в царские времена звали «немирными», у которых, кроме «убей белого» и «набей карман», других стремлений нет – наловчились определять засланных «кротов». Впрочем, это можно не только про чеченцев сказать, про любых бандитов. Чутье на «контору» у них у всех звериное.

Но с Борисом все‑таки имеет смысл попытаться. Отчаянный, драться готов хоть с дюжиной соперников – про такого никто не подумает, что засланный казачок. Рубаха‑парень, для которого главное – ввязаться в схватку, а там хоть трава не расти.

– И как же ты собрался его переубеждать? – довольно скептически поинтересовался Другой. – Какие у тебя аргументы против сломанной судьбы его отца?

 

Конец ознакомительного фрагмента