Запасной козырь

– Ну не беда! – Екатерину Борисовну это затруднение ничуть не обескуражило. – Ната, давай быстренько ныряй в интернет, найди телефон, потом к нам на кухню. Мы пока богатства будем раскладывать. Кстати, девочки, на ваш выпускной мы заказали такие торты! Я плакала от зависти! Аленушка, разувайся быстренько, никуда мы тебя не отпустим. Антон, чего застыл, как египетская пирамида? Видишь, дети голодные целый день. Я по их тоскливым взорам и вздрагивающим носикам понимаю, что они готовы пихать в себя еду прямо с пакетами. Да, кстати о пакетах. Натусь, как, платье забрали? Все в порядке?

Алена прикусила губу. Не специально, нет. Обычная реплика про платье как плетью стегнула, напомнив то, что девушка заталкивала в самый дальний уголок сознания – что толку рыдать над сбежавшим молоком! Одна предательская слезинка, кажется, все‑таки выскользнула…

– Та‑ак. – Понятливый Антон Дмитриевич обвел всех взглядом. – Я пошел разгружать пакеты, дальше вы тут без меня. Жду всех на кухне, будем ужинать.

Екатерина Борисовна строго посмотрела на дочь:

– Кто‑то, кажется, должен был найти телефон клуба?

Фыркнув, Наташа удалилась.

– Алена, – Екатерина Борисовна вздохнула. – Я знаю, что ты гордая и из тебя клещами лишнего словечка не вытянешь. Ладно, твое право. Тем более ты теперь взрослая. Почти, – устало опустившись в кресло, она потянула девушку за руку, усаживая ее рядом с собой. – Но ты же понимаешь, я Натку прижму, она все выложит. Или давай опустим подробности, просто скажи, чем мы можем помочь?

Вот потому‑то Алена одновременно и тянулась в этот дом, и боялась сюда приходить. Здесь царила любовь. Даже когда Наташка совершала какую‑нибудь глупость – а творила она их с избытком, – заканчивалось все не «проработкой», а дружеской беседой о том, «как распутать то, что запуталось». Ни разу Алена не слышала, чтобы кто‑нибудь в этом доме повысил на другого голос. Разве что на Мартышкина, и то словно бы понарошку.

О том, что происходит в Аленином доме, Наташины родители знали, но… в общих чертах. Еще бы не знать, если она не только ночевать у них с явным восторгом оставалась, но, случалось, среди ночи прибегала, спасаясь от хмельного буйства «предков». Когда это произошло впервые, Антон Дмитриевич пошел к участковому. И не раз потом ходил. Но участковый только вздыхал: тупиковая ситуация. Да уж, тупиковая, хоть плачь. Вот и выскочила эта предательская слезинка.

– Ничем вы мне не поможете. Никто не поможет. Они же мне родители, куда денешься. А родителей не выбирают. Такой, видно, мне крест достался. Неси и терпи, – уже справившись с минутной слабостью, Алена нашла в себе силы улыбнуться. – Недолго осталось, пустяки. Вот получу аттестат и тут же уеду.

– А Боря как же? – удивилась Екатерина Борисовна. – Разве вы не вместе?

– Я… я не знаю… – Алена растерялась. Действительно, повторяя «уеду, уеду», она ни разу еще не задумывалась – как, куда? Как будто сглазить боялась, что ли? Но и вправду – куда? На деревню к дедушке, как чеховский Ванька Жуков? Только ведь нет у нее ни дедушки, ни деревни.

Наташка влетела в комнату, на ходу тыкая пальцем в телефонные кнопки, протянула аппарат матери:

– На. Там написано, что это главный администратор. Давай…

– Алло? Добрый вечер! – дружелюбным, но все‑таки чуть официальным тоном поздоровалась Екатерина Борисовна, когда ей ответили. – Это из министерства вас беспокоят. Нет‑нет, ничего, по личному делу. У вас там занимается мой племянник, Козырев Борис. Ах, знаете такого? Вот и замечательно. Нет‑нет, не нужно его отрывать от тренировки. Просто, когда он освободится, скажите ему, что звонила Екатерина Борисовна. Да, так. И передайте, что его ждут у Костиных. И Алена здесь же. Записали? Благодарю вас, вы очень любезны. Нет, перезванивать не обязательно, просто пусть после тренировки едет к нам. Да, он знает куда. До свидания! – Отключившись, она подмигнула девочкам. – Вот и все проблемы. И никакой надобности нестись куда‑то сломя голову.

– Девчонки! – донесся с кухни голос Антона Дмитриевича. – Вы там до утра шушукаться собираетесь? Борщ разогрелся. И вообще есть очень хочется…

– Боже, какая я голодная! – Екатерина Борисовна картинно всплеснула руками. – Алена, Ната! Мухой в ванную, мыть руки. Одна нога там, другая на кухне. Кстати, доча, – она сунула ей телефон и показала глазами на Алену. – Надеюсь, жизненные сложности не из‑за того, что Алена, насколько я поняла, потеряла свой мобильник?

– Если бы только мобильник! – Наташа аж сморщилась от возмущения. – Главное‑то – платье выпускное… фьюить! – она присвистнула.

Алена посмотрела на подругу с упреком и снова непроизвольно дернулась к входной двери. Но Екатерина Борисовна ситуацию контролировала, так что девушка угодила прямо в ее распахнутые объятья, успев еще не то ужаснуться, не то восхититься: надо же, она ведь нас насквозь видит, вот как, скажите, она про мобильник догадалась? Про платье‑то Наташка проболталась сгоряча. А про телефон? По отсутствию выпуклости на кармане? Не Екатерина Борисовна, а Шерлок Холмс какой‑то!

– Тише, Алена! – ласково сказала она, когда девушка попыталась вырваться. – Тише, девочка! Посуду будем бить в следующей серии. Если не передумаем. Значит, мобильник и платье… Вся трагедия из‑за такой, уж поверьте мне, чепухи? Господи, а я‑то напугалась! Думала, что‑нибудь по‑настоящему ужасное стряслось. Ну… например, Мартышкин с балкона свалился. Нет, я вижу, он на месте, но вот это действительно была бы беда. А платье и телефон… – не разжимая объятий, Екатерина Борисовна повлекла девушку в глубь квартиры, бросив сконфуженной дочери: – Что замерла, болтушка? К отцу на кухню – живо! По его стонам я слышу, что он затеял салат с кальмарами, так что требуется сторонний контроль. Представляете, девочки, мне приходится ревновать мужа к кальмарам! Я, должно быть, одна такая на весь мир.

– Мы тебя, мамуль, занесем в Книгу рекордов Гиннесса! – засмеялась Наташа.

– Занеси лучше белье в прачечную! – парировала Екатерина Борисовна. – Видали мы таких несунов. Точнее, несушек. Гиннесс, Гиннесс! Курица‑несушка ты!

На этот раз засмеялась не только Наташа, но, следом за ней и Алена.

Екатерина Борисовна привела ее на кухню, когда салат с кальмарами был благополучно нарезан и заправлен, а борщ разогрет уже во второй раз.

– Вот так, ребятки! Всем падать в обморок! – Она вытолкнула перед собой чуть упирающуюся Алену в серебристо‑бронзовом вечернем платье с высоким разрезом спереди. – Мне самой оно всегда казалось слишком вызывающим, а тут в самый раз. С Алениным цветом волос и глаз…

– Йес‑с! – завопила Наташа.

– В десятку, – подтвердил Антон Дмитриевич.

– Мр‑ряу, – проворчал Мартышкин, уже успевший под шумок стянуть со стола колбасный ломоть.

– Что бы вы ни говорили, а я достаю шампанское, – решительно заявил отец семейства, ныряя в недра холодильника. – Какие красотки вокруг меня! Оранжерея! – завершил он свою реплику уже с темной бутылкой в руке.

– Ната, доставай бокалы и фартук, – скомандовала Екатерина Борисовна.

– Зачем фартук‑то? – удивилась дочь.