Житейские хроники или творческие заметки психолога

– Вот‑вот, и у меня также – закивала соседка. – А раньше в детстве, чтобы быть счастливой было достаточно, иметь красиво завязанные банты или мороженное в руке. Потом, чтобы мальчики внимание обращали. Затем, чтобы именно один особенный парень внимание обратил. А далее понеслось. Чтобы самой красивой невестой быть. Чтобы ребёнка здорового родить. А потом, чтобы и второй ребёнок семью пополнил и третий. А потом однажды, спустя несколько лет, когда мне задали вопрос «Что для меня счастье?» я чуть не выпалила, что счастье это когда все твои родные дома и уже уснули. Вот тогда‑то я серьёзно задумалась, что что‑то делаю не так. Загоняю сама себя. Оставила я тогда деток на попечение бабушек и с мужем на море на несколько дней уехала. Там мы калейдоскоп счастья и придумали. Жизнь ведь разные сюрпризы преподносит, как и стёклышки в калейдоскопе по‑разному складываются. Можно огорчаться, что картинка вдруг вместо любимого сиреневого стала зеленоватой гаммой, а можно и в зелени красоту отыскать. С тех пор мы с мужем только радуемся. И проделки детей, а теперь и внуков нас лишь забавляют.

Грустно и в то же время легко сделалось на душе у Ирины Олеговны.

– Интересное наблюдение, – пробормотала она, и неожиданно изучающе уставилась на малышей вокруг, которых сопровождали взрослые.

Вдруг ей показалось, что всем кроме неё давно известно это изобретение. Мужчины и женщины разных возрастов получали удовольствие от происходящей на детской площадке чехарды. Внутри что‑то зашевелилось. Тяжелый груз упал с плеч.

Сознание пронзила мысль: «Я счастливая бабушка!».

И тут внук позвал её: – Ба, смотри!

Ирина Олеговна подскочила к песочнице, оказалось, там проползал жук‑олень.

– Жучок ищет домик? – спросил мальчик.

И тут бабушка, удивляясь собственной фантазии, начала рассказывать внуку удивительную сказку о жучке‑путешественнике. Костик смеялся, и вместе с ним смеялась и Ирина Олеговна, калейдоскоп счастья подарил новые радостные впечатления.

 

Заноза

 

Как‑то решили горожане новую крепость возвести. Набрали люду градостроительного из известных мастеров и наказ дали Кремль с десятью башнями построить. Одного крепкого молодца по имени Иван Главным зодчим назначили, чтоб с Кремлем в срок справились.

А Иван про себя думает «Чего за ними приглядывать, да над душой стоять? Работу свою знают, не подведут».

Вот подходит срок. Решил Иван для порядка по стройке пройтись. Идёт сам себя ругает: «Что ж я сразу не пошёл! Одни строители уж восемью башню закладывают, а у других всё ещё первая до самого основания рассыпается!».

Всё бы ничего, да уставать начали старатели, притомились, медленно работают. Надо срочно неумельцам подсобить, чтоб Кремль в срок поставить да, чтоб добротно всё было обустроено.

Стал Иван ходить да народ строительный подслушивать, выведать хотел, в чём собака зарыта. Пошёл к неумельцам. Ругань стоит. Башни и работников клянут, на чем свет стоит. Кто в лес, кто по дрова орудуют.

«Да. С такими каши не сваришь» – почесал затылок Иван, и пошёл к тем, что пошибче работали.

Приятно смотреть. Ладно работы ведут. Друг друга слушают. Подсобников поучают, что защиту новую для града возводят.

Прикинул Главный зодчий: «Вот она заноза. Беда в отношениях и отношении к делу. Да как её вытащить, заноза то глубоко засела, раз таких опытных мастеров рассорила?».

Думал Иван, думал и придумал. Объявил он банный день строителям. Да так всё обустроил, что подсобника одного ушлого от умельцев к неумельцам подсадил и сам к ним присоединился и давай паренька расспрашивать, да так чтоб всем хорошенько его слышно было.

– А ну малец рассказывай, чему научился, освоил ли золотые азы мастерства? А я подумаю, сгодишься ли ты для города после стройки, али нет, присоединять тебя к городским строителям, али нет, – важным голосом протрубил Иван.

Притихли все, приготовились слушать, мало ли кого ещё Главный зодчий спрашивать захочет.

А тем временем паренёк затараторил: – Как не выучился? Выучился! Наперёд соседушкам по работе открыться надобно в чем приуспел, а в чём тебе лучше работу не доверять. Тока, когда не подведёшь доверять будут.

– Как так? Незнакомы же все? Кто же тебе поверит? – спрашивает Иван.

– Так сразу враньё вылезет. Брехать нельзя. Прогонят. А доверять взаймы надобно. Без этого никак дальше не двинуться.

– Куда двинуться? – притворно диву даётся Главный зодчий.

– К беседам толковым. Там шумно так бывает. Зато каждый высказаться может и услышан будет. Наилучший способ так избирается. Для дела польза существенная. Всяк довольный уходит, даже если попервах и несогласный был.

– А потом что? – прищурился Иван.

Малец притих на минутку и, подумав, говорит: – А потом уши, если за какую провинность надерут не обидно. Благодаришь, если остановили, когда чуть было какое дело дурно не сотворил от неумения. Потому как на всех обязанность лежит общая. Каждый друг другу плечо подставляет.

– Во как и что в итоге? – подмигнул пареньку Главный зодчий, сам рад радёшинек сидит, задумчивые лица вокруг наблюдает.

– Самое сладкое, – расплылся в улыбке подсобник. – Идёшь и доволен от того, что такая красота полезная появляется.

– Эх, хорош ты парень! Бывать тебе среди строителей! – похвалил Иван и зашагал прочь.

 

Через три дня стройка окончена была. Раньше сроку справились. Уразумели люди, что когда каждый свою правоту гнёт не быть добру и похвалиться нечем.

 

Лекарство от стресса

 

Голубая дымка рассеивалась над плещущимся цвета индиго утренним морем, безмятежно играющим белыми кудрявыми барашками пены, забавляясь точно так же, как и дети, которые пускают в лужах бумажные кораблики. Укутанные в хвойные ароматы сосновой рощи постояльцы санатория ещё спали. Только Оксана даже не ложилась. Молодая женщина блуждающим взглядом искала умиротворения в начинающемся рассвете, попивая любимый жасминовый чай на балконе номера. Она укуталась в белый махровый халат и, поджав под себя ноги, уютно устроилась в ротанговом кресле. Ветерок теребил завиток волос на лбу, но она не обращала внимания на его щекотливую ласку.

И вот Оксана перевела взгляд. Её васильковые глаза внимательно стали изучать стоящую рядом на столике, открытую таблетницу, наполненную разноцветными пилюлями.