Абсурд. Сборник рассказов
Рисунок Алексея Григорова
Вы знаете, что такое «кризис»? В смысле, буквально? Правильно, «поворотный пункт». Финансовый, политический, среднего возраста – да мало ли!.. Вот у меня сразу несколько пересеклись в одной точке. Кстати, «точка решения» – это тоже вариант перевода этого самого «кризиса»! Короче, работа‑семья‑здоровье единовременно пошли под откос, и я психанул.
Нужно было что‑то делать, как‑то суетиться, куда‑то бежать, но жизнь внезапно показалась настолько мерзким болотом, что я решил не тянуть. Знаю себя: если только чуть засомневаюсь – всё, пиши пропало. Ни за что не сделаю! Поэтому, едва осознав себя всеобъемлющим банкротом, моментально сделал то, чего боялся с самого детства. Высота – жуткая вещь! До дрожи, до кишечных колик боялся – и спрыгнул с балкона.
Брежневская «восьмёрка», шестой этаж. Рассохшаяся рама, ржавые гвоздики едва удерживают мутные от времени стёкла… Всякая хурда‑мурда в ящиках и на верёвках, рассада и бельё, даже клетка с попугайчиками – всё медленно поднимается вверх вместе с ветвями деревьев. А внизу, прямо там, куда упасть должен, сидит кошка. И ни о чём, похоже, тварь несчастная не подозревает! А ведь я её сейчас ненароком того, расплющу… Время растянулось, а, быть может, и сознание сжалось в ожидании удара об асфальтовый бордюр. Не поребрик? А какая разница? Что сову об пень, что пнём сову – всё одно… О‑дно! И когда я успел об этом подумать?
Не знаю, сколько там мигов оставалось до полной и окончательной победы гравитации, а только с организмом произошло НЕЧТО. Видно, сознание сжалось достаточно для того, чтобы воспарить. Буквально, о чём речь! Тряхнуло, конечно. Но – так, не сильнее, чем когда после застолья на кровать падаешь. Без промаха падаешь, прошу заметить! На пол падать не в пример больнее, проверено.
Сначала я не понял. От сотрясения и предварительного умопомрачения соображал‑то далеко не оптимально. Ну, вот и решил, мол, просто моё обычное «везенье». Даже суицид не выходит – то ли в кусты приземлился, то ли ангел‑хранитель персональную подушку безопасности активировал! Короче, горе моё, горе луковое, безразмерное.
В себя пришёл, когда кошка, та самая несостоявшаяся жертва, голову подняла. Уставилась на меня снизу вверх, зашипела и – лапой! Потом взвыла пожарной сиреной, метнулась в подвал. А у меня на носу царапины! Вот сколько до встречи с Землёй‑матушкой оставалось… И тут меня стошнило.
Дело такое: обычно я голову вниз в три приёма опускаю, боюсь на собственную обувь лишний раз посмотреть, а тут!.. Одно помогло: ночь на дворе. Глаза прикрыл, внушаю: «Сон мне снится. Просто сон!» Подышал, как в сериалах советуют, успокоился. Руки опустил, «упор лёжа» принял. Давненько не отжимался, к слову сказать. Застыдился своих бицепсов‑моллюсков, но – делать нечего, чем богаты, как говорится. Полегоньку на четвереньки стал. Ощущения странные – будто воздух уплотнился, как вода стал. Что за дела?!
Осмелился оглядеться. Двор у нас стандартный, вот только расположен между штабом МЧС и военкоматом, потому – тихо, чужие здесь не ходят. Да и кому здесь быть в четыре часа утра? Кошка, в подвал эвакуировавшаяся, да я, себя не нашедший. Ну, а как?! Болото ведь вокруг, бо‑ло‑то! Жизнь, короче. В голове давешним попугайчиком бьётся мысль, сформулированная Вини‑Пухом: «Это ж‑ж‑ж неспроста!», а я боюсь ей ход дать, быстро‑быстро ремень из брюк тяну, к детской горке присматриваюсь. Простите, детки, утром вам тут не гулять!..
