Агентурная разведка. Часть 7. Поединок. Начало
«Бостон Брюинз» – «Медведи». Почти родное животное. Дебютировали в НХЛ в сезоне 1924–25, были первой американской командой в истории НХЛ. Кто легенда клуба? Это я знаю отлично. Филип Энтони (Фил) Эспозито – профессиональный канадский хоккеист, центральный нападающий, участник и лучший бомбардир суперсерии СССР – Канада (1972 год), член Зала хоккейной славы (1984). Эти хоккейные суперсерии знали все мои ровесники. Ещё бы! Мы вообще все эти серии 70‑х годов просто обожали в своё время. Тогда мы гордились своей страной и нашими хоккеистами, их игроков знали и очень уважали. Такие были времена. Цвета клуба – чёрный, белый, золотой. Почти флаг Российской империи (чёрно‑бело‑золотой) – это я тоже уважаю. Домашняя арена клуба – ТД‑Гарден, на хоккейный матч вмещает 17 500 человек и всегда забита до отказа (!). Это очень мощное зрелище, любимое для горожан. Уважаю НХЛ!
«Нью‑Йорк А́йлендерс» – это один из самых молодых клубов лиги и самых богатых. Тоже мощный во всех отношениях.
Кроме того, я изучил все таблицы сезона, статистику. Вполне достаточно для простого болельщика. Фаната я строить из себя даже не собираюсь.
Готов к началу поединка с Роном? Нет. Однозначно не готов. Пока просто встреча без всяких попыток что‑то узнать. Пусть сам расскажет о себе что посчитает нужным. Пока что надо просто понять уровень его интеллекта, понять его кругозор и интересы.
Исхожу из того, что мой противник сильнее меня во всех отношениях и умнее. Так меня учили на нашей кафедре тактики в моём военном училище. Да, так! Когда не знаешь о противнике почти ничего, тогда так учили действовать. Если нет возможности изучить до боя, то надо прощупывать его аккуратно огнём. Учили задействовать сначала только одно отделение, остальных два придерживать. Фланги! Короткая очередь из пушки, и отошёл под прикрытие остальных двух. Пехоту вообще беречь. Ну как‑то так получается. Как подход общий.
Всё. Времени нет. Надо прийти чуть раньше и исследовать этот бар. Интуиция подсказывала быть очень осторожным. Необычно тревожное состояние. Даже непонятно толком почему.
Хотя подсказка от интуиции была: это полная неизвестность и откуда‑то взявшееся чувство в интеллектуальном превосходстве Рона надо мной.
Спокойно, товарищ подполковник! В конце концов, ты всю жизнь готовился воевать не с афганцами, а с вот такими полковниками армии США – самым настоящим, умным, подготовленным и самым вероятным противником.
В горле пересохло.
Вот так по‑настоящему выглядит сознание человека перед своим первым боем с настоящим и умным противником. По крайней мере, так было у меня. Впрочем, так же было и перед первым моим огневым боем, но там другое, там эмоции гораздо сильнее, но то молодость была…
Столик заказан на Рона. Он, оказывается, заказал столик на троих. Известная уловка и хитрость. Он хочет расположиться за столиком на четверых, но нас двое, и нам бы зарезервировали столик на двоих.
Всё исследовал. Туалет большой, современный. Выходы осмотрел. Всё стандартно. Бар не спортивный, то есть не специализированный. Но всё для этого есть. После матча будет живая музыка в стиле кантри. Нормально. Бар заполнен не до отказа. Тоже понятно, он совсем не дешёвый. Точно выше среднего. А это о чём говорит? Да. У него есть деньги.
Рон пришёл чуть раньше. Изобразил, что обрадовался тому, что я уже на месте. Или искренне этому рад? Пока непонятно.
Начали разговаривать о предстоящем матче. Моих знаний вполне хватило для поддержания разговора.
Рон спросил меня:
– Виктор, а ты делаешь ставки на спорт?
– Нет. Они же у нас запрещены.
– Ну кому эти запреты могут помешать?
– Просто как‑то даже не интересовался. Боюсь жульничества. А ты делаешь ставки?
– Нет. Пробовал как‑то несколько раз через интернет. Ничего хорошего не вышло, и забросил. Но обмана никакого тоже не заметил.
– Кстати, Рон, а ты не знаешь, почему они у нас запрещены? Не интересовался?
– Знаю. Это давнее решение. В принципе, правильное. Иначе в спорте начнётся сплошной коммерческий подкуп, и хозяева, а иной раз и игроки с тренерами начнут продавать матчи.
– Ух ты!
– Да. Большой спорт – это большой частный бизнес, и они не хотят рисковать инвестициями.
– Вообще правильно и понятно.
– Виктор, а ты играешь в инвестиции?
– Ты имеешь в виду, покупаю ли я акции на бирже?
– Ну да.
– Нет. Стараюсь сам что‑то думать и создавать.
– Получается?
– Вообще есть у меня небольшой совсем, но пока что удачный опыт. Вот этот балетный класс открыл.
– Ты доволен вложениями?
– Вполне. Вложения небольшие. Не скрою, что они уже себя полностью оправдали.
– А не думал куда‑то дальше вкладываться?
– Думал, конечно!
– И что, есть идеи?
– Есть кое‑какие.
– У тебя есть партнёры?
И тут до меня дошло. Появилась первая догадка о том, что это вовсе не я тут главный инициатор, а Рон. Это Рон пытается меня использовать, я ему пока что больше интересен, чем он мне. Я изначально занял оборону, пусть и манёвренную, но сейчас просто глухо сел в оборону. Противник полностью завладел инициативой. Ну и отлично!
– Не особо. То, чем я занимаюсь, мало кого интересует.
Рон оценивающе в очередной раз осмотрел меня. Начался матч, и разговор прервался.
Пока шёл матч, обсуждали только хоккей. Выпили за время матча по три кружки пива, матч длился больше двух часов.
Наконец, бар затих, многие ушли. Тихо и спокойно начала играть музыка в стиле кантри. Мне она нравилась, и Рон тоже её любил. Разговор продолжился.
– Виктор, если у тебя будут идеи открыть какой‑то бизнес и тебе понадобится надёжный партнёр, то смело обращайся ко мне.
– Рон, но ты же военный, офицер. Притом живёшь в другом городе. Как ты себе это представляешь?
– Я живу в Вашингтоне. И это не помешает мне быть инвестором.
– Вам, военным, это не запрещено?
