Алмазный рубль

Метрдотель удивился, увидев знакомое лицо. Люгер заказал двойную порцию Daniel Bouju – отличного коньяка пятилетней выдержки. Он протянул официанту кредитку, но тот вежливо отказался. Тогда Люгер улыбнулся, не считая достал несколько купюр и удалился в уборную. Понадобилась буквально пара мгновений, чтобы надеть экипировку парашютиста и отладить систему фиксации «Арбалета», русского управляемого парашюта. Без особой спешки Люгер вернулся к барной стойке, положил на нее дипломат и как ни в чем не бывало вышел на смотровую площадку. Он мысленно просчитал предполагаемую дальность планирования при 200‑метровом прыжке, встал на поручень и с силой оттолкнулся. В ресторане охнули, потом закричали, но, когда раскрылся купол, зааплодировали. Официант, державший в руках металлический дипломат, помахал рукой и поднял вверх два больших пальца, как будто Люгер обернулся бы посмотреть. Он в точности знал, где находится аэропорт: четыре взлетных поля видно издалека. Несмотря на сотни выполненных прыжков, парашютиста охватило возбуждение. Было легко управлять парапланом среди ярко освещенных современных небоскребов, затем над Майном, постепенно опускаясь по спирали к аэродрому. Задача потруднее – высмотреть рыжеволосую женщину, бегущую по направлению к главному терминалу «Люфтганзы».

 

В сущности, после моста через реку Майн варианты Брендибуш сводились к одной дороге. На секунду Клип засомневался, не слишком ли нелепым вышел трюк. В конце концов, можно было подъехать на машине, припарковаться и подождать нахальную соперницу у ворот. Но тогда он не получил бы ударную дозу эндорфинов, в которой так нуждался.

 

Прищурившись из‑под защитных очков, Клип разглядел одинокую фигуру в неоново‑красном аэродинамическом костюме с желтыми вставками. Она походила на экзотическую олениху, несущуюся через каменные джунгли. Теперь он держал жертву в поле зрения. Люгер гадал, действительно ли она верила, что какой‑то идиот побежит по улице за ее красивым задом, желая привлечь внимание. Как якобы умная женщина может быть такой дурой? Эта мысль пульсировала в голове Люгера, пока тот маневрировал на параплане, и породила более глобальный вопрос. Можно ли считать мыслительный процесс Брендибуш типичным для западного сознания? Так шахматный игрок, анализируя причины поражения, думает, что мог бы победить, походи он ладьей иначе. Как бы не так, кретин! Походи ты иначе ладьей, оппонент бы тоже избрал другую тактику. Люгер знал, что кабинетные генералы страдают той же болезнью. «Если бы Гитлер дождался весны, а потом атаковал Москву, он захватил бы город». Ну, конечно. Вы меняете тактику, но ждете, что мы останемся на прежних позициях. Нет. Видимо, у этого есть какая‑то психологическая подоплека, но Запад не учитывает, что ассиметричный ответ – это способность вычислить, как поступит противник, несмотря на то, как он, по‑вашему, должен поступить.

 

Клип спланировал над головой Брендибуш, когда та бежала через парковку, затем резко сманеврировал к воротам главного терминала. Его тут же окружили охранники, но предъявленные документы заставили их отступить. Клип беззаботно ждал, поправляя парашютный костюм, болтая с одетыми в униформу немцами и угощая их сигаретами. Фленаган увидела Люгера и рванула к главному входу, поблескивая испариной, разгоряченная, тяжело дышащая, с едва приоткрытым ртом. Когда расстояние сократилось до трех метров, многофункциональные часы снова пронзили руку Клипа разрядом, способным разбудить мертвого. Готовое мерзкое ругательство не успело сорваться с губ – перед глазами как раз промелькнул кулак Брендибуш.

 

– Невероятно! Ты сжульничал. Я видела, как ты приземлился. Мы так не договаривались, подлый ты сукин сын!

 

Она совсем не умела проигрывать, рассердилась пуще наркоманки, лишенной дозы. Клип Люгер ощутил, как большая волна эндорфинов накрыла его и разлетелась в голове триллионом брызг. Опьяненный, он немного посквернословил по‑немецки, потом отошел в сторону и наблюдал, как охрана заковывает в наручники Брендибуш. Она извивалась, двигая своими хорошо сложенными и хорошо смазанными половинками, скрещивая накаченные ноги и протестуя. Люгер коснулся губ двумя пальцами, как если бы в них была сигарета. Опустошенные глаза Фленаган светились ненавистью, но чуть погодя в них уже читалась покорность. Пошла ты, милая! Клип отправил воздушный поцелуй и глазами поискал такси у терминала.

 

Глава 7. Белый лебедь по имени Блэкджек

 

Миссия была опасной. На полпути от Москвы до Красноярска самолет‑заправщик Ил‑78 должен одновременно провести заправку двух ТУ‑160‑х. За штурвалом одного из сверхзвуковых стратегических бомбардировщиков сидел сам ВВП. Здесь все происходило по‑настоящему, не постановочное выступление перед прессой. Оба «Туполевых» взлетели с четырьмя членами экипажа на борту – пилотом, вторым пилотом, бортстрелком и оператором оборонительного вооружения. Самолеты при полном вооружении достигли максимальной скорости в 2 000 км/ч, а потом замедлились до 930 км/ч для воздушной дозаправки. Просчитали все, вплоть до непредвиденных обстоятельств, но только не психологическое состояние самого важного пилота в мире. ВВП был в отвратительном настроении. Он пытался сконцентрироваться на панели управления, но мозг отказывался сотрудничать.

 

Несколькими днями ранее перед утренней кремлевской планеркой он прочел, что практически все западные журналисты называли его самым богатым человеком планеты, чистая стоимость активов которого превышает 70 миллиардов долларов. Кретины опирались в расчетах на цену его наручных часов. Поразительная тупость. Он тут же мысленно себя скорректировал, сознавая, что эти кретины вовсе не кретины и не тупицы. Все, думал ВВП, рано или поздно оседает в Гугле, застревает в сознании людей и навсегда формирует их мнение. Он отмахнулся от навязчивой мысли и осторожно надавил на штурвал ТУ‑160. ВВП машинально (или нет) взглянул на свои часы Patek Philippe Perpetual Calendar стоимостью 60 тысяч долларов и постарался выбросить из головы соображения о том, что напичканная подобного рода прокламациями, обширная западная аудитория охотно проглотит все, что ей предложат. Он приподнял голову, дабы лучше разглядеть брюхо огромного самолета‑заправщика и кивком подал сигнал второму пилоту продолжать. Нужно немедленно освободить мозг от занимательных политических интриг. Говоря в лоб, пришел момент оставить в стороне личные недовольства, истощавшие психику, и заняться серьезным делом.