Ангелы среди нас. Трилогия
– Здесь все ещё царит патриархат. Женщины все так же имеют мало прав, хоть общество и развивается. Короче, мама моего малыша хотела жить, как западные женщины: для себя, строить карьеру и быть свободной. Все неплохо начиналось, но отец настоял на её замужестве. Муж оказался непробиваемым льдом. Она забеременела, и он безоговорочно настоял на том, чтоб она бросила работу. А это однозначно говорит о том, что она вообще больше не сможет работать. Как окончательный крест на её карьере и её возможностях. И самое печальное то, что, когда она родила, в ней так и не проснулся материнский инстинкт.
Дитрих тяжело вздохнула и начала качать колыбельку.
– Я не виню ее, Анхель. Люди разные. У них у каждого своя природа, свои потребности, свои желания. Каждый хочет быть счастливым. Но материнство не приносит ей радости, она не может заставить себя любить. Я здесь, чтобы дать малышу малость этой самой материнской любви. А мама со временем станет ему другом, я уверена. Она перерастет и помудреет с годами. Ведь она – хорошая женщина, старается как может. Чувствам не прикажешь, против природы не пойдёшь, но все должно быть хорошо. Я верю в это!
Грустная и знакомая история. И отсутствие материнского инстинкта – частое событие, но так редко обсуждаемая людьми, ибо общество яро осуждает таких женщин. Особенно те, кто не смог завести ребёнка или те, кто в них души не чает. «Вот как так? Ты же – мать, должна любить!»
Люди часто забывают, что по природе вы, как и мы, все разные. Вы рождаетесь каждый со своей индивидуальной внешностью, вас каждого воспитывают по‑разному, сюда же можно добавить разный менталитет стран, традиции той или иной народности и даже религию, не говоря уже об окружении. Так почему в конечном счете вы должны быть одинаковы? Почему женщины все должны быть в быту и в детях, а мужчины на заработках? Нет ничего страшного в том, что каждый живет так, как считает нужным для самого себя, главное не вредить другим и самой матери – природе.
– Я рад, что ты смотришь глубже, чем многие из рода человеческого, – ответил я ей.
Мы замолчали на некоторое время. А потом я не выдержал.
– Что означало твоё «бойся своих желаний» в том прошлом нашем разговоре?
Дитрих посмотрела на меня, пытаясь вспомнить.
– Тебе никогда не казалось, что мы созданы для чего‑то большего, Анхель? – вопросом на вопрос ответила она.
– Признаться честно, стараюсь о таком не думать, – хотя, конечно же, такие мысли закрадывались в мою голову.
– Помнишь, я говорила, что дети меня вдохновляют, заставляют жить… – я кивнул, – но не смотря на все это, я поняла, что я хочу чего‑то другого, Анхель! И несколько лет я задумывалась о том, что какой могла быть моя жизнь, если бы в ней отсутствовали дети и эта наша миссия по их спасению. – Она замолчала на некоторое время, прежде чем продолжить, – я бы жила для себя, Анхель. А так получается, я – никто без них. И мне захотелось «приключений» можно сказать, чего‑то особенного, прожить и свою личную жизнь. И я так сильно этого хотела, что видимо Вселенная услышала меня и поняла по‑своему, предоставив мне «прекрасную возможность» открыть тот злосчастный ящик. С тех пор, мой мир превратился в шоу: я становлюсь эпицентром какого‑то события, из которого не вижу пока особого выхода. Вот к чему привели мои желания.
– Мы найдём выход, – и в этот момент, в порыве каких‑то мне неведомых чувств, я положил свою ладонь поверх её. Какое необъяснимое нежное ощущение! Мгновенно сделал выводы, что мне это нравится – чувствовать кого‑то, дотрагиваться. Дитрих на долю секунды встрепенулась, но руку не убрала, а лишь посмотрела мне пристально в глаза. И мир вокруг нас, казалось, застыл…
Но малыш решил прервать это блаженное чувство созерцания и начал ворочаться. Дитрих продолжила качать колыбель.
Я понимал, что время моё на исходе, поэтому задал последний вопрос:
– Ты думаешь, я так же устал от жизни?
– Ты потерял к ней вкус? Возможно. Мне кажется, чтоб не думать о многом, ты ушёл в мир работы. Дети заняли все твоё время и всего тебя. Это делает тебя асом в нашем деле, бесспорно. Но ведь любая медаль имеет две стороны, не так ли? Твоя обратная сторона – ты теряешь себя как личность. А ведь в нас так много особенного! Вспомни хотя бы, чем нас наградил Босс. Мы можем читать ауры, используем силу внушения, проходим сквозь стены, телепортируемся, у некоторых даже есть сила наваждения, забвения и много ещё чего. Нам свойственны чувства и эмоции. Но ты закрылся, Анхель. Как и многие. Работа нас поглотила.
– Не все потеряно: я не отказался от своего стиля в выборе одежд! – усмехнулся я.
– О, да! Куда уж ты без экстравагантного костюма! – засмеялась она, тем самым окончательно разбудив малыша.
– Мне надо идти за мамой, – сказала она.
– А мне возвращаться к своему.
И я было уже ушёл, когда вспомнил еще одну тему разговора, что привела меня сюда.
– Ты думаешь, что‑то не так с аурой мамы моего подопечного?
– Посмотри внимательно, – посоветовала она, прежде чем скрылась в соседней комнате.
Когда я оказался дома, было ещё темно. Я дотронулся до матери и навеял на неё сон, в который она мгновенно провалилась. А я тем временем сосредоточился на её ауре. И тут среди множества цветов увидел след! Знакомый след Фортунамалы!
Глава 13
Помните, я упоминал о сестрах, а также о том, что в нашем мире много иных существ. Так вот, видимо, не зря. Ибо именно сейчас, я смотрел на «печать» одной из них.
Ауры. Сложная и интересная вещь, признаюсь. По ним можно определить характер человека, его настроения, даже мысли.
В начале моей практики следить за этими радугами было любопытно. Изредка полезно, когда ты видишь, как к твоему малышу подходит незнакомый человек, и ты читаешь по ауре, стоит ли ему доверять. Но со временем это начало меня отвлекать. А как мы все поняли, это самая непростительная для нас ошибка. Бдительность и только бдительность!
Я отключил в себе это чувство. Естественно, не сразу, а постепенно. И стало даже легче. Но вот сейчас, признаться честно, начинаю немного жалеть. Ведь я в принципе, не видел того, что происходит у меня перед носом. Я не заметил визит одной из сестёр! И не самой доброй из них, скажу я вам.
Но все же, я решил уточнить в канцелярии, исключив все вероятности совпадений, природу этого «следа».
В течение дня, я лихорадочно бегал за малышом, ибо карапуз научился залазить на диваны! А он тот ещё любитель мягкого и поскакать. Я ловил его; иногда умудрялся вовремя под него постелиться для мягкой посадки, пытался отвлечь его от этой затеи с лазанием вообще – короче, делал все, что от меня требовалось и добросовестно.
В итоге, ближе к вечеру я получил ответ:
«Мы изучили Ваш запрос. Канцелярия не имеет никакого отношения к данному делу. Планомерное внесение изменений в жизнь данного родителя не входило в приказы вышестоящих инстанций».
Что ж, значит, как бы печально это не прозвучало, значит мама и впрямь столкнулась с Фортунамалой.
