Беспечная жизнь Миши Л. Автобиографические рассказы
Так всё закончилось! Принимая во внимание инциденты в отелях, мне надо было искать место получше. Помимо злоключений в отеле, шестью неделями ранее, когда я на арендованной машине возвращался с женой домой с пасхальной вечеринки от моего дяди, я был задержан полицейскими. На обледенелой дороге мою машину занесло, я совершил полный разворот на 360 градусов и умудрился остановиться прямо рядом с припаркованной полицейской машиной. Результаты алкотеста не оставили сомнений в моем сильном алкогольном опьянении. Сваренное по особому случаю пасхальное пиво, которым мы наслаждались в тот вечер у дяди, оказалось довольно крепким. Вследствие этого мне пришлось провести ночь в крохотной и невероятно вонючей камере в полицейском участке, и вдобавок заплатить огромный штраф! Это была первая, но далеко не последняя неудачная встреча с правоохранительными органами во время путешествий по разным странам. Но впрочем, обо всем по порядку.
Через неделю после «приказа на выход» от генерального директора отеля мы с женой прибыли в аэропорт Копенгагена и на стойке «Скандинавских авиалиний» предъявили билеты экономического класса. Проверив список пассажиров, молодая регистраторша подняла на нас глаза и с улыбкой сказала: «Сэр, нам пришлось перераспределять вес при загрузке самолета. Не будете ли вы возражать, если мы пересадим вас с женой в первый класс?»
Жизнь определенно пошла в гору! В Непал мы летели первым классом, в комфорте и роскоши, отмечая наше возвращение шампанским, икрой, копченым лососем, вкусными горячими блюдами и безудержным весельем!
В целом моя стажировка в департаменте еды и напитков в Копенгагене длилась 18 месяцев: год я работал на кухне и 6 месяцев в ресторане и баре. Первые 6 недель работы на кухне состояли из ежедневного мытья бесконечной череды грязных кастрюль и сковородок, но после этого мне представилась возможность узнать много нового о приготовлении западной пищи. И, помимо дорого обошедшегося мне урока о том, чего не стоит делать обслуживая гостей, время обучения в ресторане, баре и банкетном зале дали мне много знаний о подаче разнообразной еды, вина и коктейлей. Моя стажировка в «САС Ройал» определенно была не напрасной!
Вернувшись в Катманду, я к своему ужасу обнаружил, что отеля «Ройал» больше не существует[1]! По не понятным мне до сих пор причинам, мой отец не смог продлить договор на аренду дворца, и был вынужден от него отказаться. Но, верный своему неукротимому духу, он довольно быстро арендовал другой дворец под названием «Лал Дарбар» (Lal durbar, «Красный дворец»), напротив королевского дворца. Не теряя времени, он перенес туда всё, что мог, из отеля «Ройал». Благодаря художественным талантам и финансовой поддержке моей матери, он превратил большое Г‑образное крыло дворца в красивый бар и ресторан с прилегающими кухнями и кладовыми. Там также был большой бальный зал с бархатными драпировками, новым паркетным полом, большими зеркалами в золоченых рамах, хрустальными люстрами и очень яркой фреской, покрывающей всю стену в слегка приподнятой задней части зала. Эта фреска была написана миссис Б. Келлас, супругой британского посла, работавшего в то время. На фреске была остроумно изображена долина Катманду со многими ее достопримечательностями, уникальными местами и персонажами. На верхнем этаже дворца находилась большая квартира моих родителей, а этажом ниже несколько меньшая, но элегантная квартира с эркерами и прекрасной росписью на потолке, для нас с женой.
Ресторан был назван «Як и йети», как и в отеле «Ройал», а тамошний прекрасный камин с отделанным медным декором дымоходом, спроектированный моей мамой, был перенесен в новый каминный бар.
Были уложены новые паркетные полы, после удаления старой глиняной штукатурки с внутренних стен высотой 15 футов интерьер бара полностью состоял из кирпичной кладки с размещенной в нишах красивой старинной непальской резьбой по дереву. Основная обеденная зона отделялась двумя высокими арками от полукруглой каминной комнаты с круглым камином. Вдоль полукруглой стены стояли небольшие столики с диванами, за которыми могли удобно расположиться около 16 человек. Диваны размещались под окнами, снабженными сетками, которые пропускали прохладный воздух и защищали от насекомых. Над длинной барной стойкой с мраморной столешницей на стене были смонтированы 3 больших неварских окна[2] с красивейшей резьбой, с каждого окна свисали длинные косы сушеного красного чили и чеснока, как это до сих пор можно видеть в Непале на окнах деревенских домов.
Глава 7. Начало внутреннего путешествия
Моя работа в ресторане «Як и йети» никогда не бывала скучной! В холодные зимние месяцы все места у пылающего камина были заняты колоритным и ярким гостями. Среди них бывали обычные туристы, дипломаты из посольств разных стран, пестрые хиппи с гитарами, любопытствующие чиновники непальского правительства, всеведущие местные и иностранные репортеры, разговорчивые торговцы антиквариатом, загорелые трекеры и альпинисты со всего мира, экспатрианты, давно живущие в Непале, представители международных фондов помощи и старинные друзья моих родителей, внезапно прибывшие из дальних стран.
Вечера в ресторане «Як и йети» обычно начинались довольно сдержанно. Но после того, как наши вкусные, но крепкие, коктейли и приготовленная Борисом водка по особому рецепту делали свое дело, а гитары начинали подыгрывать хиппи, исполнявшими хриплыми голосами популярные песни 60‑х, все поверхностные маски спадали одна за другой. К полуночи все различия в национальности, профессии, убеждениях, социальном статусе и собственной значимости исчезали как по волшебству! Оставалось веселое и открытое сообщество людей, искренне радующихся жизни у пылающего камина!
Среди путешественников, которые следовали по «тропе хиппи» в Катманду и впоследствии посещали ресторан «Як и Йети», были известные поэты и предприниматели, которые организовали в Непале разнообразные легальные и нелегальные предприятия. Многие из них обзавелись соответствующими прозвищами, и я хотел бы назвать некоторых, с кем сам был знаком. Были поэты: Айра Коэн со своей эпатажной партнершей Петрой Фогт, Ангус Маклайз с очаровательной женой Хетти, Чарльз Генри Форд и Джон Чик. Среди предпринимателей и арт‑дилеров были: Вэйви Грейви, Восьмипалый Эдди, Том Тент, Датч Боб, Энди Инглиш, Бэд Эд, Марк Байк, Тед Гунн, Печатник Джеймс, Кисло‑сладкая Сью, Австралийка Рози, Капитан Дэвид, Кислотный Пол и Грибной Джон.
В особых случаях общение включало и косяки с марихуаной высшего качества, которые щедрые хиппи пускали у камина по кругу, давая насладиться всем желающим! К счастью, Борис и Ингер предпочитали до полуночи удаляться в свою тихую квартиру наверху, иначе я получил бы строгий выговор за нарушение этикета! «Э‑эх, эта прекрасная и беззаботная эпоха 70‑х в Катманду!»
В конце марта 1971 года в Катманду, в миссионерской больнице «Шанта Бхаван» родился наш замечательный сын Николас. Это была та самая больница, куда 14 лет назад меня доставили без сознания после падения с огромного дерева.
[1] Отель «Ройал» закрылся в 1969 г., когда у его владельца, непальского принца Басундхары Бир Бикрам Шаха закончились деньги на его содержание.
[2] Неварское окно – образец изысканной деревянной резьбы, элемент неварского кирпичного дома. Искусство резьбы по дереву достигло своего пика в неварских княжествах долины Катманду к XVIII в.
