Бремя неспящих

– Как прошла августейшая встреча? – спросила неспящая.

– Как. Известно как! Если реставрация английской монархии и произойдёт, то не благодаря Людовику 14, – Каллон достал трубку и чёрный бархатный кисет с табаком. – Жалкая мокрая тряпка, а не король! И мало того, что тряпка, так ещё и…! Тьфу!

Лакедемонянин принялся набивать трубку.

– Ладно, дьявол с ними, с людьми. Пускай копошатся в собственном дерьме – предоставим мёртвым хоронить своих мертвецов, – сказал он. – Но чем займёмся мы, о мои кровососущие други? Предлагаю устроить охоту…

Аристокл и Аннабель почувствовали опасность: к замку приближалось несколько десятков человек, и отнюдь не с самыми добрыми намерениями. Неспящие переглянулись и посмотрели на старшего собрата – тот, как ни в чём не бывало, продолжал лениво набивать трубку.

– …допустим, на кабанов. Время при этом летит незаметно, доложу я вам.

– Мнится мне, Каллон, нам предстоит занятие не менее увлекательное, но не столь приятное, – подал голос де Ла Мор. – Ты ничего не чувствуешь?

– А что я должен чувствовать? – вопросительно посмотрел маркиз на графа.

– Человек сорок‑сорок пять, большею частью крестьян, – пояснила графиня д’Оранжур, – направляющихся по наши падшие души.

Каллон помолчал с невозмутимым видом, а затем ударил кулаком по стоящему рядом столику с такой силой, что тот разлетелся в разные стороны на множество частей.

– Гореть тебе три вечности в Аиде, фиванец, чёртов защитник сирых и убогих!!! – оглушительно изрыгнул он. – Стоило мне обжиться во Франции, как появляешься ты, со своим идиотским обострённым чувством справедливости!

Тут и маркиз ощутил приближение разъярённой толпы и разразился потоком отборнейшей площадной ругани на всех знакомых ему языках – а их он знал немало.

– Ладно, не будем терять хладнокровия. Что сделано, то сделано, – рассудительно сказал горячий спартанец, успокоившись. – Может быть, Аристокл, это не твоя вина. Наверное, я потерял бдительность, хоть я и уверен, что тут замешан мерзавец Альмон.

Он поднялся из кресла, убирая в карман так и не зажжённую трубку.

– Собирайте пожитки, у кого таковые имеются. Уйдём через подземелье, думаю, так будет лучше всего.

– А если мы их просто перебьём… или просто разгоним? – предложила Аннабель. – Потом сошлёмся на мужицкий бунт.

– Перебьём, – усмехнулся великан. – Вы будете выглядеть очаровательно с боевым топором в ваших изящных ручках, мадмуазель. – Он перешёл на серьёзный тон: – Нет, Белочка, уж поверь моему опыту – надо уходить. И не просто уходить, а уезжать из страны.

– Не слишком ли? – заметил Аристокл.

– Нет, фиванец, не слишком. Я слишком наследил здесь. Легенды о вампирах и о тех, кто их убивает, имеют под собой, как ты сам прекрасно понимаешь, реальную почву. За нами начнётся охота – а сие нам отнюдь не на руку. Даже меня однажды, в расцвете сил, едва не поймали – чудом удалось спастись, – сказал Каллон и проорал: – Вазен! Мозен! Мухой ко мне!

Толпа, состоявшая в основном из крестьян окрестных деревень, подходила к замку, освещая предрассветную тьму множеством факелов. Люди были вооружены чем попало: длинными ножами, вилами, осиновыми колами, дубинами. «Убьём вурдалаков», «Демоны», «Нехристи» – выкрикивали некоторые.

– Сами вы нехристи, – презрительно сплюнул маркиз на дубовый паркет и обратился к вбежавшим в комнату слугам: – Вазен, закрой ворота на все засовы и проверь ставни на окнах. Мозен, убей всех узников, и чтобы наверняка. Один, если не ошибаюсь, остался в трапезной – про него не забудь. За дело, быстро!

Братья расторопно удалились.

– Эх, мне бы ваши годы, други мои, так не утерпел бы, разметал этот сброд! – мечтательно произнёс Каллон. – Уж не отказал бы себе в удовольствии.

Когда крестьяне начали ломать главные ворота замка, три нечеловека и два недочеловека спустились в подземелье. Пройдя по низкому длинному поземному ходу, они поднялись наверх в лесу, в пятидесяти туазах от замка. Занимался рассвет.

Все пятеро шли вглубь леса.

– Эх, прощай придворная жизнь, – выдохнул спартанец. – Снова навстречу ветрам.

– И куда мы направимся? – спросила Аннабель.

Каллон, идущий первым, резко остановился и развернулся.

– Никаких больше «мы», Белочка, – отрезал он. – Я выведу вас в безопасное место, и наши пути разойдутся. Я многому тебя научил, многое рассказал. А дальше – пусть тебя учит фиванец, если захочет. Впрочем, всё, что нужно, ты уже знаешь.

– Прости меня, Каллон, – глухо сказал Аристокл, глядя в поросшую мхом землю. – Я не хотел доставлять тебе неприятностей.

– Знаю. Но что теперь толку от твоих извинений?

Воцарилось неловкое молчание, которое неожиданно прервал Мозен:

– Возьми нас с собой, хозяин, – проговорил он отрывисто, гортанно и громко, словно глухой.

– С собой?.. – д’Аларуа задумался. – А, пожалуй, и возьму! Подадимся в пираты, а то я уж лет пять не воевал. – Маркиз вдруг повеселел. – Ладно, други мои живые и не совсем, доберёмся вместе до ближайшего порта, а там будет видно. Почудим напоследок. Вперёд!

В Орлеане они купили лошадей и через неделю были в Булони, откуда берегом доехали до Кале.

Аристокл и Аннабель сели на корабль, идущий в Дувр, а Каллон со своими преданными слугами остановился в портовой гостинице, чтобы в ближайшем времени набрать команду и зафрахтовать подходящее судно.

 

 

Конец ознакомительного фрагмента