В твоих руках и Цепи станут Жемчугом

Путники и правда выглядели довольно неестественно для этих мест, привлекая неопытный взгляд. Одетые в плащи, тем не менее не способные скрыть той стати, присущей их владельцам, они пытались обезличить их, если бы не ряд исключений. Давно отвергшая регламенты светского этикета замужней женщины, не носящая чепца, оставляя волосы чернильным водопадом развеваться по ветру, Беатрис носила платья только в официальной обстановке, помимо отсутствия прически привлекая к себе внимание наличием кожаного мужского наряда. Лишь облегающий ее фигуру корсет, больше напоминающий оружейную сбрую, служил отдаленным напоминанием о ее женской натуре. Экзотично расшитый мешок за спиной, чехол с серебряными шпильками на поясе, все это отвлекало на себя внимание сильнее, чем даже ее спутник, чья мощная широкоплечая фигура, казалось, требовала индивидуального дверного проема.

 

– Я давно не бывал в этих краях. – ухмыльнулся он, окидывая взглядом окрестности, – Мои друзья приезжали сюда в прошлом году… может, вы слышали что‑нибудь об этом?

 

– Кажется, припоминаю… – задумчиво нахмурилась девушка, еще раз окинув взглядом Беатрис, – Какие‑то люди из церкви. Они спрашивали о нашей прапрабабушке, но и ваше имя мне вроде бы знакомо. Мое имя Линда. А это Габриэль. – кивнула она на свою сестру, – Дедушка дома, пойдемте, я провожу вас… – она поднялась на ноги, передав сестре пучок моркови и тихо шепнув ей что‑то, потянула за собой.

 

Улыбнувшись девушке, Айзек спешился и помог спуститься с лошади Беатрис.

 

– Твои друзья?.. – оскалившись шикнула она, когда девочки отошли на некоторое расстояние вперед.

 

Но мужчина лишь усмехнулся в бороду, потупив взгляд. Потянув за поводья, они двинулись следом за девочками, чтобы оставить на конюшне своих лошадей.

 

– В последнее время ему стало немного хуже. – сообщила Линда, провожая гостей в дом. Она замерла в дверях, опустив руки на створки дверей в зал, – Потому не волнуйтесь, если он не сразу вас вспомнит.

 

– Годы берут свое… – вздохнул Айзек, крепче сжав пальцы Беатрис на своем локте.

 

Та кивнула, будто отвечая на беззвучно заданный вопрос.

 

Все это время она опасливо оглядывалась по сторонам, жадно цепляя взглядом детали, ни на секунду не выпуская крепкого локтя Айзека из своих рук. Здесь однозначно сделали ремонт и сменили некоторую мебель, и этот ковер в холле… его раньше не было. Где‑то краем уха она слышала лай собак. Ей вдруг стало интересно, как изменилась псарня с тех пор как там держал своих породистых охотничьих собак дядюшка Йохан. Однозначно, здесь будто стало светлей, за сто лет в стране явно изменились вкусы на оформление интерьеров. Дом… оживал, когда она видела, как ведут себя эти девочки в его стенах. И невольно ее лицо озарила теплая улыбка. Да… это определенно были не гремящие по углам скелеты и не полтергейсты, разбрасывающие вокруг обломки старой мебели. Ее внук… и его внучки, как минимум, ей было за что благодарить небеса. О такой роскоши, как безбедное будущее своих потомков, она не могла и просить… после всего того, что она сделала.

 

– Дедушка… – тихо позвала Линда, распахивая двери в гостиную. – К тебе приехали гости. Примешь их или тебе нужно время?

 

В кресле у окна пошевелилась темная фигура, при оклике девушки сжавшая подлокотник сухими пальцами. Мужчина поднял голову, но из‑за спинки кресла было видно только его силуэт.

 

– Какие гости, милая?

 

– Сеньор де ла Ронда с невестой… Помнишь, его друзья приезжали к тебе в том году по поводу бабушки Беатрис?

 

Мужчина замер в кресле на секунду, будто не до конца понимая, о чем идет речь… или же не веря…

 

– С невестой? – переспросил он, пытаясь обернуться, – Пусть подойдут поближе. А ты беги к матери, пусть велит накрывать на стол. Гости будут ужинать с нами.

 

– Хорошо, дедушка… – склонив голову, она скользнула взглядом по их фигурам, прежде чем скрыться в холле, взбежав по лестнице на второй этаж.

 

Едва за их спинами закрылись двери, путники приблизились к окну, в кресле у которого сидел мужчина в теплом халате с меховой оторочкой. Сгущались сумерки, но почему‑то в комнате не горело ни одной свечи.

 

– Я и не надеялся когда‑нибудь вновь услышать эти имена… – спустя некоторое время напряженного молчания глухо проговорил он, не двигаясь с места, – Я рад, что вы нашли то, что искали, Айзек…

 

– Без вас я бы не справился, господин Раух… – поклонился тот, за руку выводя Беатрис к креслу так, чтобы она смогла увидеть лицо своего внука. – Герман…

 

– Герман… – эхом повторила девушка, опускаясь на колени перед ним. Сжав холодными дрожащими пальцами тонкую руку на подлокотнике. Подняв взгляд в глаза, подернутые белесой пеленой.

 

– Неужели это ты… – хрипло усмехнулся старик, протянув руку к ее лицу, и на глазах его вдруг засверкала влага, – Правда ты… дорогая бабушка Беатрис…

 

Она подняла испуганный взгляд в лицо Айзеку. Впервые за все время, что они провели в пути, она не знала, как ей себя вести. Она обхватила его руку своей, обводя ею по контуру, позволяя ему «прощупать» ее образ. Ее дом все еще стоял, ее род все еще был жив… а что же делать дальше, убедившись в этом?

– Почему вы не в Гамбурге? – тихо поинтересовалась она, поглаживая морщинистую кожу с бугристыми линиями вен.