Чего не знала Алиса

– Милая, ты что думаешь, ты одна такая? – вслед за уголками губ вверх приподнимается левая бровь. – Ну уж нет, ты далеко не первая в списке.

– В… В каком списке? – удивительно, но я еще не потеряла дар речи.

– В списке тех, кто почему‑то возомнил, что имеет право прерывать жизнь, дарованную ему кем‑то, – тон Человека в черном меняется на язвительный. Черт, он же не собирается меня отчитывать?

– У меня были причины, – начинаю мямлить я, но он тут же прерывает меня.

– Я знаю все твои причины. И ни одна из них не давала тебе права на такой поступок.

Он сердится, и в его черных глазах мелькают отблески пламени. Я быстро озираюсь по сторонам, но не вижу ни малейшего признака огня.

Он перехватывает мой взгляд, и его зрачки снова безмолвно черные. Гроза миновала. Надо признать, что это было очень эффектное зрелище.

– Кто вы? – осмеливаюсь спросить я.

– Меня зовут Стефан, – отвечает Человек в черном.

– А меня… – начинаю было я и тут же понимаю, что он и так это знает.

– Алиса Дюфур, – кивает он. – Невероятно красивое имя, отдающее нежностью, булочками с сахаром и ароматом цветущих пионов.

– Почему пионов? – я совершенно сбита с толку.

– У Нины Васильевны в саду росли одуряюще пахнущие пионы. Каждое лето юная Алиса выбегала в сад поутру, чтобы вдохнуть их аромат. Юная Алиса случайно наступала на один из невинных цветков и быстро убегала, пока не заметила бабушка. Нина Васильевна замечала, но не ругала внучку. Ведь она знала, что Алиса просто невнимательна. А еще бабушка знала о большой любви Алисы к сахарным булочкам, и потому раз в неделю Алиса просыпалась от запаха свежей выпечки.

Я судорожно втягиваю носом воздух. Мне кажется, что я чувствую запах выпечки. Он говорит о моей бабушке.

– А Александр Иванович любил булки с маком. И заботливая Нина Васильевна пекла булочки и ему, маковые. Но только в те дни, когда баловала Алису. Дедушка часто зазывал Алису в гости и при этом шутил, что хочет поесть булочек, просто так Нина Васильевна их не печет.

Мне становится плохо. Дедушка постоянно писал мне о том, что хочет свежих маковых булок, это было вместо «я скучаю»…

– Как скоро Нина Васильевна узнает о том, что Алиса загубила не только пионы? – зрачки Стефана темнеют до предела. – Нина Васильевна больше не будет печь булочки, потому что Алиса не сможет их есть. А Александр Иванович больше не сможет есть маковые булки, потому что они напоминают ему об Алисе.

Мое лицо искажает маска ужаса. Я больше не могу это слышать.

– Хватит!!! – я кричу так, что горло раздирает дикая боль. Но я не могу остановиться. – Хватит, пожалуйста!!!

Я чувствую, что по щекам текут горячие слезы.

Стефан задумчиво смотрит на меня.

– Еще не все потеряно, – загадочно говорит он, и в его руке тут же появляется платок. Естественно, черного цвета. Он протягивает его мне.

Сквозь слезы я вижу его размытый силуэт.

– Кто вы? – осипшим голосом снова спрашиваю я.

– Меня зовут Стефан, – повторяет он.

– Я не про имя, – обессиленно говорю я.

– Ты обо всем узнаешь, – подмигивает он и почти насильно вкладывает в мою ладонь платок.

– Я хочу знать… – запинаюсь я. – Вы не человек?

– Что это меняет? – он улыбается. Видимо, мой вопрос его развеселил.

Платок очень приятный на ощупь и как по волшебству мгновенно впитал мои слезы. Впрочем, ЗДЕСЬ ничему уже удивляться не стоит.

– Ничего, – я пожимаю плечами. – Я просто хочу это знать.

– А ты как думаешь?

Я пристально разглядываю загадочного Человека в черном. Почему я называю его Человеком в черном? Но откуда ЗДЕСЬ может взяться человек, который знает детали из моего детства?

И вообще, он похож на… кота? Бархатистый, почти мурлыкающий голос, завораживающие черные глаза, кошачья грация и мягкие, но неуловимые движения. Звучит очень странно, но что здесь не странно само по себе?

– Я думаю, что вы не человек.

– Черт или ангел? – белоснежная улыбка снова слепит меня.

– Ангелы, наверное, не ходят в черном, – мои размышления выглядят очень глупо, я знаю.

– Значит, черт?

– Не похожи.

– Рогов нет?

И тут я понимаю, что он совсем не страшен. Мне становится намного спокойней. Он чувствует это, и его улыбка становится мягкой.

– Вы обещали рассказать, что это за место, – я окончательно успокоилась и говорю уверенней.

– Я всегда выполняю свои обещания, – говорит Стефан. – И обязательно расскажу. Но не сейчас.

– Это чистилище? – я вспоминаю католиков.

– Прояви терпение, юная Алиса, – учительским тоном говорит Стефан. – Теперь у тебя бесконечно много времени.

Алиса, время, белоснежная улыбка Стефана, кошачьи повадки… В моей голове начинает зарождаться какая‑то мысль.

Но все опять начинает меняться.

 

* * *

 

За 10 лет до моей смерти

Собираясь на встречу с Антоном, я испытываю сразу несколько эмоций, сменяющих друг друга с калейдоскопической скоростью. Радость – ура, сбылось желание; волнение – а вдруг он во мне разочаруется; страх – я буду выглядеть глупо; нетерпение – ну когда уже шесть часов?!