Чисто шведские убийства. Опасная находка
Сняв панаму, актер принялся обмахиваться ее полями.
– Кристина, открой тайну: ему помогает справляться с жарой его холодная красота или ледяное спокойствие?
Винстон смутился и стал переминаться с ноги на ногу.
– Ты сделал нам такой роскошный подарок, Винстон, – продолжал Ян‑Эрик, опираясь на руку супруга. – С тех пор как ты раскрыл убийство Джесси Андерссон, журналисты со всего мира просят у меня интервью. «Каково было ощущать себя подозреваемым в убийстве? Какой вклад вы внесли в расследование?» Надеюсь, ты простишь меня за то, что я слегка преувеличиваю свою роль во всей этой истории. Никто не хочет быть статистом.
– Меня это абсолютно не смущает, – с улыбкой ответил Винстон. – Кстати, загадку мы разгадали вдвоем. Туве Эспинг работала со мной в паре. Без нее…
Ян‑Эрик замахал на него рукой.
– Само собой, само собой. Каждому по заслугам и все такое. Но благодаря тебе я вернулся из пустыни забвения и вновь вознесся на Парнас.
– Мы надеемся, что благодаря такому интересу Яна‑Эрика пригласят на следующий год выступить в «Летних беседах», – вставил Альфредо.
– Да‑да, – отмахнулся Ян‑Эрик. – Посмотрим, как дело обернется. Эти летние радиопередачи – нечто архаичное да и небезопасное. Достаточно вспомнить, чем все это закончилось для бедняжки Джесси.
Актер сделал грустное лицо и выдержал театральную паузу.
Кристина, уставшая от всего, связанного с убийством Джесси Андерссон, воспользовалась случаем, чтобы сменить тему:
– А вы что здесь делаете? Мне казалось, вы решили заморозить всякий шопинг.
– Так и есть, – выпалил Альфредо. – Я выставил Яну‑Эрику ультиматум: с каждой новой купленной вещью выбрасываем одну старую.
– Да, нелегко вам придется, – сказала Кристина. – Здесь так много интересного. Сама я ищу садовую мебель и чугунные горшки, а пока мы тут стоим и болтаем, все находки уходят. Я должна продолжить поиски. А Петер идет на встречу с Амандой.
Она многозначительно посмотрела на Винстона. Ян‑Эрик снова надел панаму.
– Удачи в ваших поисках. Au revoir, красивые люди!
Подмигнув Винстону, пожилой актер в сопровождении Альфредо проследовал дальше.
Глава 2
Около одиннадцати Тедди Перссон прогулочным шагом вернулся обратно к своему тенту.
Внутри у него все согрелось от кофе, он с довольным видом напевал себе под нос. Ярмарочный день пока шел на редкость удачно. А дальше будет еще лучше.
Он похлопал по карману, в котором лежала чаша.
Строго говоря, о китайском фарфоре он знал очень мало. Скупая наследство, можно столкнуться с чем угодно, так что лучше знать понемногу обо всем, а не наоборот.
А если ты в чем‑то не уверен, всегда можно загуглить.
Кроме того, мода постоянно меняется. Расписные деревенские шкафы, которые он совсем недавно таскал по лестницам и продавал иностранным скупщикам за десятки тысяч крон, теперь не шли совсем. А вот тиковая мебель и латунные лампы, раньше без разбора сбрасываемые в контейнер, теперь продают на престижных аукционах в Нью‑Йорке и Париже.
Тедди достал из кармана чашу. До чего же она маленькая и неприметная! Сантиметров пять в высоту и сантиметров десять в диаметре.
Единственное, что ему было известно о китайском фарфоре, – что цены на него в последние двадцать лет заметно подскочили, поскольку китайцы стали выкупать обратно свое культурное наследие. Едва заметив, как Китаец‑Герт, дрожа от восторга, вцепился в эту штучку, он сразу догадался, что вещь ценная.
Если он чему‑то и научился за сорок лет работы с антиквариатом, так это считывать людей. Благодаря этой своей способности он уже получил предложение по поводу чашу – в пять раз больше, чем заплатил за всю витрину скаутов.
С довольным видом Тедди разразился громкой кофейной отрыжкой.
Павильон фирмы «Раск. Скупка имущества» раскинулся на лужайке у края ярмарочной территории – очень привлекательном месте, которое ему удалось застолбить только в последние годы. Плюсом являлась значительная площадь. Здесь можно было поставить большой тент и несколько столов, получив много места для товара. Особенно Тедди ценил возможность подогнать фургон‑дом и припарковать его позади павильона, обеспечив себе постоянный доступ к еде, кофе и туалету, а главное, уединенное место для сделок.
Подойдя к своему павильону, он заметил нечто такое, что заставило его громко выругаться.
– Каждый год одно и то же, черт подери!
Объектом его гнева стал стол с нераспакованными коробками, поставленный в проходе между тентами. Схватившись за столешницу, Тедди одним мощным движением перевернул его. Что‑то загрохотало, когда коробки посыпались на землю.
От этого звука из‑под соседнего тента выскочил высокий бородатый мужчина.
– Что ты делаешь, черт возьми?
– Помогаю тебе с твоими товарами, Линдеман, – заявил Тедди. – Скажи лучше спасибо. Проход надо держать свободным.
– Идиот ты конченый! – заорал Линдеман и толкнул Тедди в грудь. – Это ценные вещи!
Тедди тоже толкнул его.
– Да что ты об этом знаешь, кретин?! Я убью тебя!
Мужчины сцепились в проходе между тентами. Они были похожи – и комплекцией, и возрастом. Можно было подумать, что это борются, стоя на задних лапах, два бурых медведя.
– Прекратите!
Из тени выступила высокая пожилая женщина. Ее темные волосы были схвачены в хвостик на затылке, на бедре виднелась поясная сумка.
– Тедди! Линдеман! – закричала она. – Что вы тут устроили, черт вас побери?!
Битва сразу же прекратилась. Женщина – это была Сусси, жена Тедди, – сердито уставилась на обоих мужчин.
– Он разбросал мои вещи, – пропыхтел Линдеман, указывая на перевернутый стол.
– Потому что ты поставил их на нашу территорию, – ответил Тедди. – Знаешь прекрасно, где проходит граница, и каждый год одно и то же – ты специально ее нарушаешь, мне назло. Потому что завидуешь!
Линдеман снова шагнул к Тедди, но сдержался, увидев взгляд Сусси.
