Чёрная метка
Господин Синг наклонился и подобрал откатившееся в сторону оружие старшего из бритоголовых.
Вопреки ожиданиям, это оказался не меч, не кинжал и не нож, а электрошоковое устройство, исполненное в виде двурогой дубинки. Так вот почему нету крови… Военно‑морской атташе потер болезненный ожог на груди, под одеждой, подошел к стене дома и прочитал недописанный до конца лозунг: «Бей черножо…»
В следующую секунду мимо него пронесся джип с тонированными стеклами и заляпанными грязью номерами…
Глава 2
Война стала роскошью, которую могут себе позволить лишь малые нации.
Хана Арендт
Подполковник Иванов посмотрел за окно – туда, где два неторопливых портовых буксира бережно и аккуратно выводили с акватории судостроительного завода индийский фрегат, увешанный флагами расцвечивания, как новогодняя елка.
С берега, с импровизированной трибуны, вслед уходящему кораблю махала небольшая группа официальных лиц. Рабочих и служащих на прощальную церемонию собралось не так уж много, и держались они поближе к оркестру военно‑морского инженерного училища, который, судя по всему, уже заканчивал исполнение последнего марша.
– Так. Значит, построили все‑таки? Поздравляю.
– Совершенно верно. Построили…
Кабинет начальника заводской военной приемки располагался на втором этаже административного корпуса и считался полностью защищенным от несанкционированного прослушивания. Хозяин кабинета, – мужчина в штатском, но с плохо скрываемой выправкой кадрового офицера, – еще немного ослабил узел галстука:
– Построили – и, между прочим, несмотря на то, что срыв этого контракта с индусами осуществлялся сразу по нескольким схемам. Сначала разворовали кредит через цепочки подставных фирм‑посредников, потом несколько раз отправляли валюту в проблемные банки, закупали заведомо некачественное и устаревшее оборудование, сливали в прессу различную дезинформацию о нарушении технических заданий… и так далее. Вплоть до того, что кто‑то попытался под видом уличных хулиганов напасть на индийского военно‑морского атташе господина Сингха. Потом подожгли общежитие гостиничного типа, в котором жили семьи членов экипажа… Понятное дело, ни денег, ни оперативных ресурсов для того, чтобы помешать постройке фрегата никто не жалел: на кону были огромные неустойки, дискредитация российского военного кораблестроения, отказ Китая, Малайзии, Таиланда от заключения договоров на эсминцы. А в конечном итоге – полное вытеснение России с перспективного рынка военно‑морских вооружений в Юго‑Восточной Азии и в Тихоокеанском регионе. Понятно?
– Понятно… Нет, ты мне больше не наливай.
– Ты чего?
– Да я вообще мало пью. Сам знаешь, при такой работе… – Подполковник приподнял двумя пальцами наполовину пустую рюмку и поставил ее на место.
– Ну, дело твое.
– Можешь сказать, откуда информация?
Мужчина в штатском пожал плечами:
– От нашего резидента в Эфиопии.
Подполковник Иванов недоверчиво усмехнулся и покачал головой:
– С каких это пор российская военно‑морская разведка занялась Эфиопией? Там же, насколько я помню, вообще никакого моря нет…
– В Чечне тоже, считай, одни горы. А наших морских пехотинцев тем не менее туда много раз посылали.
– Резонно.
Постучавшись, в кабинет зашла миловидная, строгая женщина средних лет:
– Разрешите?
– Да, Наталья Сергеевна, спасибо, убирайте все это… Нет, а это оставьте!
– Может быть, вам чаю заварить? Или кофе?
– Нет, спасибо.
Дождавшись, когда секретарь спецотдела прикроет за собой тяжелую, бронированную дверь, подполковник налил в свой бокал минеральной воды и продолжил прервавшийся разговор:
– Почему они хотят сделать это именно сейчас?
– Ценность любого политического скандала заключается в его своевременности.
Спорить с этой очевидной истиной не имело смысла.
Поэтому Иванов лишь напомнил собеседнику:
– Ты говорил, что военный груз не может принадлежать частному лицу…
– Разумеется! Предположения по поводу законности перевозки оружия, обнаруженного на борту сухогруза «Карина», начались почти сразу же после того, как твои ребята освободили экипаж и это чертово судно от пиратов. Вроде бы, сначала владельцем груза информационные агентства объявили компанию «Украинский военный экспорт», а его покупателем следовало считать Кению. Руководство Кении сначала признавало факт покупки тяжелого вооружения, потом отказалось… – Мужчина в штатском встал с кресла и прошелся по кабинету:
– Тут еще масла в огонь подлил заместитель пресс‑секретаря пятого американского флота, заявивший о том, что, по данным их разведки, бронетранспортеры, танки, зенитно‑артиллерийские комплексы и боеприпасы предназначалось для повстанческих формирований в Судане. А в Судане, как тебе должно быть известно, идёт гражданская война, и поставки вооружений в эту страну запрещены международными соглашениями.
– Ай, как нехорошо…
– Напрасно иронизируешь. Ситуация вокруг оружия, найденного в трюмах «Карины», дала новый виток притихшему было скандалу, связанному с нелегальными поставками украинских вооружений Грузии. Премьер‑министр Тимошенко заявила, что незаконная торговля ведётся под личным контролем президента Ющенко, и под этим предлогом потребовала немедленно передать торговлю оружием в подчинение правительства. Премьера поддержали депутаты. В парламенте тут же зарегистрировали проект постановления о введении эмбарго на торговлю оружием, об отстранении от должности гендиректора «Украинского военного экспорта» и о направлении в Генеральную прокуратуру запроса на проверку деятельности этой компании. Генеральный директор конечно же попытался публично опровергнуть предъявленные претензии. Он заявил, что украинское вооружение продавали именно Кении, и никому другому, на условиях CIF…
– Что? – не то не понял, не то не расслышал подполковник.
– Ну, то есть когда доставку и сохранность товара обеспечивает покупатель. Иными словами, после отбытия судна из украинского порта продавец не имеет никакого отношения ни к грузу, ни к судну, ни к команде. – Мужчина в штатском опять вернулся на свое место и сел к столу:
