Чёрная метка
– Ох, мать его так!
По заведенной традиции, одиночный боец или снайперская пара, показавшие на полосе препятствий или на стрельбище самый плохой результат, «награждались» за это дополнительными физическими упражнениями.
– Больше нет вопросов? Прекрасно, парни. Тогда справа по очереди… марш!
…Прежде чем подвести итоги первого этапа тренировки, подполковник убрал в карман секундомер и заложил руки за спину:
– Значится, так! С «лабиринтом»[1] ни у кого проблем не было. Это хорошо. «Забор» и «стенку с проломом» тоже все прошли нормально, в пределах зачетного времени. А вот с «разрушенного моста» половина свалилась. Что, проблемы с вестибулярным аппаратом? Равновесие теряете в бронежилете?
Подполковник Иванов выдержал паузу.
– Я уже не говорю о том, как вы гранаты кинули… Стыдно должно быть!
Никто из бойцов опять не возразил.
– Надеюсь, всем все понятно?
– Понятно, – отозвались из строя.
– Тогда повторяем с самого начала. Справа… марш!
Прошло еще часа два или три, прежде чем подполковник увел своих грязных и мокрых от пота бойцов со двора. Однако переодеться и умыться к обеду им не пришлось – вместо того, чтобы шагнуть вверх по лестнице, на второй этаж, где размещались душевые и спальни, он постучал огромным кулаком в тяжелую, окованную металлом дверь, за которой темнел крутой спуск в подвальное помещение:
– Ну что, ребята, постреляем?
Занятия по огневой подготовке проходили в подвале, переоборудованном из большого гражданского бомбоубежища. Здесь даже не требовалась какая‑то дополнительная звукоизоляция – толстая каменная кладка и солидная глубина позволяли стрелять даже из противотанкового гранатомета, не привлекая внимания окрестных жителей или случайных прохожих.
Впрочем, бойцы из подразделения подполковника Иванова старались не производить лишнего шума. Поэтому основную часть боеприпасов, имевшихся у них в распоряжении, составляли так называемые «дозвуковые» патроны, позволявшие почти из любого оружия вести огонь не громче, чем из пневматического пистолета. Ведь это только в кино стрельба с глушителем выглядит очень просто: хорошие или плохие парни надевают на ствол некую трубочку величиной с сигару – хлоп, и готово! А на практике все намного сложнее: сила звука зависит и от конструкции самого оружия, и от характеристик глушителя, и, не в последнюю очередь, от специальных боеприпасов…
– С кого начнем? – соблюдая приличия, поинтересовался Иванов.
– Прошу, товарищ подполковник… – В соответствии с установившимся давным‑давно ритуалом, дежурный по огневой подготовке предоставил право первого выстрела командиру.
Подполковник Иванов подошел к металлическим стеллажам, на которых были разложено все, что могло сегодня понадобиться: девятимиллиметровые патроны Люгера для пистолетов‑пулеметов «Хеклер и Кох», экспериментальные, довольно редкие и дорогие, патроны SES‑V калибра.308 «винчестер»…
Кажется, на этот раз дежурный перестарался или просто не разобрал маркировку – вместе с обычными «тихими» боеприпасами на виду у всех красовались патроны с разрывными пулями, снабженные зарядом азида свинца, который детонирует при встрече с целью.
И даже в отдельной пластиковой коробочке – пули с ядом отечественного производства.
– Это пока убери.
Подполковник взял в руки снайперскую винтовку «Штейр», подержал на весу и положил обратно. Потом примерился к своей любимой СВ‑98[2], но даже не стал ее заряжать – что‑то не было сегодня настроения.
– Отойди‑ка…
Бойцы, расположившиеся у него за спиной, молча ждали продолжения.
Командир вышел на огневую позицию – внешне расслабленный, руки безвольно повисли вдоль туловища…
Он даже голову опустил, почти коснувшись груди плохо выбритым огромным подбородком. Неожиданно правая ладонь подполковника стремительно скользнула вверх, подхватив по пути оружие, укрепленное под курткой, – и через долю секунды легкий и компактный ГШ‑18[3] уже начал посылать пулю за пулей в направлении мишеней.
Теперь огонь велся из удобной и «быстрой» стойки с двойным хватом и легким наклоном вперед, чтобы легче было компенсировать отдачу. Руки стрелка не сжимали, не притягивали и не отталкивали пистолет – в момент очередного выстрела они лишь чуть‑чуть сгибались в локтях, работая, как амортизаторы и автоматически возвращая оружие в исходное состояние.
Мишени с человеческими силуэтами в противоположном конце подвала тем временем вели себя агрессивно и нагло: высовывались из‑за укрытия, приподнимались на мгновение над землей, крутились на одном месте, переползали, подпрыгивали и раскачивались.
Опустошив магазин, подполковник сменил его настолько быстро, что дежурный по стрельбищу едва успел оторвать взгляд от мощной оптики, через которую только и можно было в подробностях разглядеть результаты стрельбы:
– Ну вы, командир, даете вообще…
Но Иванов даже не дал ему времени на то, чтобы описать остальным подробности увиденного. Перехватив пистолет в левую руку, он распорядился:
– Свет!
Дежурный без рассуждения дернул на себя один из рубильников, и подземное стрельбище погрузилось во тьму. Полную тишину, воцарившуюся под бетонными сводами, нарушал теперь только скрежет и скрип перемещающихся на почтительном расстоянии мишеней.
Снова серия выстрелов «дозвуковыми» патронами – и команда:
– Включай!
Судя по уважительному кряхтению дежурного, результаты стрельбы с левой руки в кромешной темноте на механический шорох также произвели на него впечатление.
– Ну вот так, как‑то, в общих чертах… – Подполковник убрал оружие обратно в кобуру, специально предназначенную для скрытого ношения под одеждой, и повернулся к своим людям:
[1] Здесь и далее в кавычках приводятся условные наименования конструктивных элементов Единой полосы препятствий (ЕПП), принятые в Российских вооруженных силах.
[2] Одна из разработок Конструкторско‑оружейного центра ОАО «Ижмаш».
[3] Пистолет Грязева‑Шипунова, принятый с 21 марта 2003 года на вооружение ВС РФ постановлением Правительства Российской Федерации № 166.
