Чёрный кофе

Как только они вошли, к ним устремилась девушка‑бармен, с неброским макияжем, в серой униформе и таком же сером фартуке, подчеркивающим её стройную фигуру. Сделав быстрый заказ, они уселись к столу у окна и молча уставились на проспект, рассматривая прохожих и проезжающие машины.

– Как хорошо, что одела пуховик, – произнесла Мария, смотря в окно. Её пуховик, легкий, как раз для изменчивой петербургской погоды, они покупали вместе. Девушка любила его надевать на прогулки с ним.

– Работа как работа, – высказался Андрей, когда принесли заказ, смотря на здание пансионата. Он удивился своим словам, но дело уже было сделано.

– Давай не сейчас, – ответила Маша, делая глоток чёрного кофе.

– Согласен, но, я бы не хотел, чтобы моя работа была предметом постоянных ссор, – произнёс Андрей и замолчал. Замолчала и Мария.

– Я никак не могу понять, почему ты на ней работаешь? – теперь высказалась Мария, не в силах успокоить себя.

– А если бы я был полицейским или пожарным, ты так же реагировала на это?

– Это совершенно другие профессии!

– В чём они другие? Тоже госслужащие, тоже маленькие оклады.

– Они там хоть воровать могут, – привела нелепый довод Мария.

– Ага, особенно пожарные, – съязвил Андрей.

– Зачем ты сравниваешь медбрата и полицейского, вообще?

– Потому что я не вижу разницы. Мне премии выписывают постоянно. Я получаю достаточно, чтобы обеспечить себя и брата.

– Вот именно, обо мне ты совсем не думаешь!

– Я не могу взять и вычеркнуть его из своей жизни. Ты же прекрасно всё знаешь! Что тебя так бесит?

– Меня бесит!? Мне это всё надоело! Я думаю, нам стоит пожить друг без друга, – девушка встала, схватила сумочку и вышла из кафе.

Андрей проводил взглядом прошедшую вдоль окна Машу, отпил кофе и мотнул головой, в знак непонимания. Расплатившись, он вышел на Большую Монетную и пошёл в сторону дома. Дойдя до Кронверкской улицы, он набил сообщение Маше:

– Завтра на дневной. После можно будет поговорить.

– И когда, ты мне собирался это сообщить? – тут же пришёл ответ.

– Завтра после смены в новом кафе, – набил Андрей.

Не получив ответ, он кинул телефон в карман, застегнул куртку и побежал к дому, под начинающим накрапывать дождём.

***

– Андрей, в семнадцатой надо порядок навести, – к санитару подошла старшая медсестра. – Григорий Павлович опять раскидал завтрак.

– Хорошо, Маргарита Ивановна, – ответил Андрей.

Войдя в палату, Андрей оставил инвентарь у двери и осмотрелся. Постоялец, Григорий Павлович, сидел в кресле и смотрел телевизор с громко включенным звуком. По полу была раскидана каша с хлебом, на подносе лежала кружка в луже утреннего кофейного напитка.

– ГИБДД информирует, – корреспондент, на фоне раскуроченной машины, говорила с телевизора. – В аварии погибло семь человек, при этом без вести пропал мужчина, тридцати лет…

– Дед Гриш, доброго утра, – поприветствовал пожилого мужчину Андрей, на секунду задержав внимание на телевизоре. – Вам опять не понравился завтрак?

– Андрей, скажи этим поварам, чтобы не смели приносить мне эту баланду, – произнёс возмущено старик. – Нас в концлагерях лучше кормили.

– Будет вам. Каша вкусная, хоть и масла не хватает, – Андрей приступил к уборке палаты.

– Масло не хватает! А знаешь почему? – старик не желал успокаиваться. – Потому что воруют! Всю страну разворовали!

Григорий Павлович не умолкал всё то время, что Андрей потратил на уборку. Он постоянно ругал власть, руководство больницы, невнимательный персонал, незаметно перескочив на цены и общую политическую ситуацию в мире. Андрей привык к этому, за три года, что он работал санитаром в Доме престарелых, он наслушался это в достатке. Пожилым людям всегда было на что пожаловаться, будь то своё здоровье, родственники, или сосед из палаты рядом. Старики чувствовали в Андрее некую отдушину и с радостью выплескивали всё в его уши.

– Ушёл кто сегодня? – задал вопрос старик, когда Андрей сменил на нём рубашку и готов был уйти.

– Нет, – спокойно ответил молодой человек. – Слава Богу, нет.

Получив желаемый ответ, старик потерял интерес к санитару и вернулся к просмотру телевизора. Андрей закрыл дверь в палату и покатил тележку с инвентарем в уборную, по пути объезжая пожилых обитателей дома престарелых.

– Андрей, в коридоре около раздачи, необходимо лужу убрать, – перехватила его старшая сестра. – Утро сумасшедшее сегодня. И ещё, новенький поступит к часу. Звонили со службы, уже везут.

– Хорошо, Маргарита Ивановна, – Андрей со свойственным ему спокойствием принял новое указание. Обновив воду в ведре, он двинул тележку к раздаче.

Весь день Андрей то и делал, что наводил порядок за постояльцами, перестилал им кровати, помогал старикам переодеваться, сопровождал их на процедуры и развозил обеды. Он легко откликался на все требования и пожелания пожилых людей, присесть рядом и побеседовать, подать газету или закрыть окно. Он отвечал на все их вопросы, иногда даже нелепые, бессмысленные, а порой глубоко политические и экономические.

– Андрюш, помоги мне с двадцать третей, наконец, нового привезли, – ближе к шести вечера, мимо Андрея прошла медсестра со стопкой постельного белья в руках.

Только закончился ужин, и Андрей собирал пустую посуду по палатам тех, кто не мог ходить без помощи. О новом постояльце он и забыл в суете дня. Оставив телегу около двери, он вошёл в палату. Пожилой человек сидел на краю кровати и что‑то бормотал себе под нос. В палате суетились две сотрудницы пансионата, стараясь как можно быстрее разложить вещи вновь прибывшего и закончить смену.

– О, ещё один, – язвительно произнёс старик. – Вам что, здесь мёдом намазано?

– Здравствуйте, – поприветствовал молодой человек, войдя. – Я медбрат, меня зовут Андрей, я буду вам помогать…

– А, что сестёр уже не хватает, теперь уже медбратья работают? Тебя же даже по заднице не ударишь! – поднимаясь на ноги, высказался старик, давая возможность одной из сестёр начать заправлять постель.

– Вот ваша жена приедет вас проведать, её и будите хлопать по заднице, – спокойно ответил Андрей.

– Что ты знаешь обо мне?! – огрызнулся старик.

– А что вы знаете обо мне? – всё так же спокойно ответил Андрей, привыкший к такому обращению новичков в пансионате.

– Убирайся из моей темницы или как это у вас называется? – зло проговорил старик.