Далекое завтра

Встроенный интерфейс тихо «дилинькнул», подав звуковой сигнал непосредственно в ухо Власова. И Антон, не обращая внимания на частые остановки лифта и смену затылков перед собой, переключил внимание на монитор, спроецированный на сетчатку. И от удивления чуть не вскрикнул. ИИ, наконец, обработал заложенные вчера в него данные и выдал модель человека, полученную на основе разработанной ДНК. То, что надо! Биоин с волнением защелкал по интерфейсу управления на запястье, картинки перед глазами замелькали, сменяя друг друга. Антон вглядывался в электронные таблицы, просматривал тесты и их результаты: а вдруг, где ошибка? Но не находил. Данные выстраивались в четкую структурную сетку, а молекула ДНК, вращающаяся перед глазами, была идеальна. Модель человека, созданная на ее основе, должна обладать всеми заложенными техническим заданием свойствами и параметрами. Это успех! Это небывалый успех!

Но Антон все же заставил себя успокоиться. Он подавил волнение и сжал кулаки, чтобы утихла в руках дрожь. Не стоит торопиться: сначала надо добраться до лаборатории и все еще раз перепроверить на более качественном оборудовании. Результаты надо выверить досконально! Иначе удача могла обернуться провалом. И Власов, чтобы не испытывать соблазн, отключил цифровое окружение рабочего места.

– Кира, музыку! – прошептал он.

– Что именно, биоин Власов? – произнес в голове ИИ. Именно в голове: цифровой интерфейс был полностью вживлен в человека. В том числе звуковой чип. Он непосредственно прилегал к кости черепа, и внутренним ухом человек слышал звуковые волны.

– Что‑нибудь веселое! – сообщил Антон, и музыка, слышимая только ему, разлилась внутри головы.

И вновь перед взглядом затылки, спины, лица возникают только при входе, когда останавливается лифт. При этом все молчат. Кира сканирует интерфейсы каждого и знает, кому и где выходить. Затылки выходят, лица заходят и не знают, что только что одинокий биоин под номером Шестьсот Один совершил научно‑технический прорыв. Вот так вот, стоя в лифте, проверил данные и понял, что работа, проводимая поколением биоинженеров с одной общей личностью, наконец, завершена.

Настроение поднималось, почти взлетало с ускорением вверх, увлекая за собой мужчину и его самолюбие. Скоро Первый расскажет об Антоне со всех экранов Атланты, а архив внесет его имя в анналы выдающихся людей и событий, принесших благо обществу. Переломный, величественный момент. Меняющий все! И теперь Антон, ни в чем не уверенный вчера, с новым оптимизмом смотрит в завтра, с новым рвением хочет строить будущее…

Очередная остановка, затылки выходят, лица заходят, и… среди них… Антону захотелось спрятаться: среди них мелькнуло возбужденное лицо Семена Павлова. Борода еще более растрепана, кожа покрылась красными пятнами, глаза бегают, останавливаются на каждом, признаки возбуждения налицо. Только не сейчас! Только не здесь! В туго набитом лифте, где несколько десятков ушей уловили бы любую чужеродную, не предназначенную им информацию… Антон попытался спрятаться, но поздно. Семен уже осклабился в широкой довольной улыбке и, толкаясь, направился к нему.

– Слышь, Шестьсот Первый! – Приблизившись, он фамильярно положил руки на плечи Антона, словно друг другу они были больше, чем просто собеседниками. – Я вспомнил! Сышь? Вспомнил!

Власову хотелось провалиться. Спешащие на работу мужчины уже оборачивались, гладили их обоих взглядом. Как неприятно! Антон попытался оттолкнуть контроллера, но тот ухватился за униформу мертвой хваткой, искрящимися возбуждением глазами вперившись в биоина.

– Что вспомнил? – слабым голосом прошептал тот, косясь на окружающих.

– Свое прошлое! Очередное! – Семен был так возбужден, что не замечал никого вокруг. Для него сейчас ничего не существовало. Только он, Власов, и сон. Антон вновь покосился на оглядывающихся людей. Павлов, наконец, заметил нерешительность Шестьсот Первого, а дойти умом до причины такого поведения труда не составило. Тысяча Шестнадцатый обернулся и крикнул:

– Ну? Чего вылупились? – это прозвучало настолько агрессивно, что красивые холеные мужчины тут же прижались к входной стене. Затылки разом обернулись, а на лицах застыл неподдельный страх.

– Что, очень интересно? А? Любопытно? А? Вы – стадо непуганых овец! Толпа вечно молодых имбецилов, чьим умом управляет КИРа! – тем временем расходился Павлов. Еще чуть‑чуть и, наверное, он бросился бы на толпу с кулаками, но лифт остановился, и входная панель поднялась. Испуганные люди сцепившимся комом вывалились наружу, раскидав в стороны недоуменных входящих. Не успевших выскочить Семен пинками выгнал сам. Потом, когда двери закрылись, он достал какой‑то прибор с ладонь размером и приложил им к панели рядом с входной стеной. Что‑то еле слышно щелкнуло, и лифт застыл с закрытой дверью и погашенным освещением. Лишь снаружи сквозь прозрачный композит проникало достаточно света, чтобы в полутьме различить безумца. Тысяча Шестнадцатый обернулся и пошел на Власова, сжимая в руке загадочный предмет. Глаза даже в полутьме сверкали. А лицо исказилось безумием и не обещало биоину ничего хорошего. Антон в страхе прижался к композитной стене и зажмурился. Безумец приближался.

Тысяча Шестнадцатый подошел, перебирая между пальцев незнакомую серебристую пластину, которой он остановил лифт.

– Жалкие престарелые пацанята, – раздраженно заговорил Семен, свободной рукой облокотившись о стену рядом с Антоном. – Не понимают, в чем заключается жизнь! Думают, в обслуживании КИРы и этого засранца… Первого! Никто и не думает, что можно жить иначе, жить свободным и делать, что хочется, а не подчиняться веревочкам, давно опутавшим это прогнившее общество.

– Семен… – Власов нервно сглотнул и попытался успокоиться. А также понять, что нужно этому контроллеру и как не нервировать его еще сильнее. Шестьсот Первый не был готов к подобной ситуации. Да, иногда с другими мужчинами происходили похожие вспышки гнева, но поблизости всегда была команда киборгов, или как их называли Заменщиков. И странно, что у Семена не выявили агрессию раньше – ведь КИРа строго следила за этим. И что теперь делать? Биоин оказался один на один с сумасшедшим индивидом в запертой кабине, и ни помощи, ни Заменщиков рядом.

– Что Семен? – мужчина, казалось, пронзил Антона горящим взором. – Ты видел этих… ублюдков? Ты видел их глаза? Там же ничего нет! Ни жизни, ни собственных мыслей. Всё – и смысл жизни, и нужные мысли – закладывается Кирой! И все для того, чтобы они выполняли узконаправленные задачи. Только что касается их, ни шага в сторону! Иначе – расстрел! Что? Не слышал этого термина? – Антон покачал головой, сейчас главное было потянуть время, тем более, КИРа уже связалась с биоином. Музыка отключилась, и внутри головы прошелестел голос ИИ:

– Биоин Власов. Система знает о сбое. Потяните время, заговорите Тысяча Шестнадцатого, команда Заменщиков уже в пути, – и так несколько раз. Голос, не слышимый Павловым, повторял одно и то же сообщение, мешая собраться с мыслями и успокоиться.

– Мне один человек рассказывал. Его потом заменили. Довольно гуманная, думаю, альтернатива Замене. Тебя просто убивают. Был человек – и нет его. И никаких воспоминаний не перебрасывают из одной головы в другую, заставляя потом проживать заново старые жизни, похожие одна на другую. Представил? Выстрел – и нет ни тебя, ни повторяющихся снов. Просто темнота, тишина и безмолвие. СПОКОЙСТВИЕ! Ведь это нечестно – начинающему жить вкладывать в голову массу чужой и старой, вернее, древней информации. Нечестно!

– Семен, – повторил Антон, справившись, наконец, с собой. – Ты что делаешь? Тебя же заберут!