Дама под вуалью
И, не сказав больше ни слова, она быстрым шагом направилась к лестнице, ведущей на второй этаж, при этом снимая плащ, который затем швырнула в угол. Войдя в комнату, выделенную для ее ночлега, она вдруг остановилась и напряженно уставилась в зеркало. В слабом лунном свете отчетливо был виден изящный силуэт с тонкой талией и длинными вьющимися волосами. Слабо дернув уголками тонких губ, Жанна довольно оценила высокую грудь, растрепала рыжие кудри и ослабила шнуровку на платье, стараясь походить на человека, который пытался одеться впопыхах. Разбрасывая подушки по полу, чтобы создать видимость, что человека грубо вытащили из постели, она услышала внизу грохот мебели, пронзительный женский визг и зажмурилась с отвращением на лице. Затем сделала глубокий вдох, вышла в коридор и толкнула дверь в смежную комнату.
Стояла монотонная тишина, дополняемая посвистывающим дыханием спящего человека, который лежал на кровати прямо в сапогах. Пахло прогорклым табачным дымом и дешевым вином. На столе громоздились несколько опорожненных бутылок и остатки ужина, на стуле валялись пистолеты. Убедившись, что в них нет зарядов, Жанна бросила взгляд на еще красивое лицо мужчины средних лет, снова осмотрелась и покинула комнату.
В коридоре она на мгновение задержалась, стараясь не думать о том, что творилось внизу, и придала себе перепуганный вид.
– Мадам! Мадам Сесилия! – запричитала она, заколотив по двери. – Боже мой, скорее! Надо спасаться! Мадам!
Изнутри почти сразу донеслись быстрые шаги, и на пороге выросла заспанная женщина в одной нижней рубашке, явно силившаяся понять, что происходит.
– Сесилия, скорее! – Жанна испуганно замахала руками. – На дом напали разбойники! Они орудуют внизу! Нам надо спрятаться!
– О, нет, – запричитала дама, меняясь в лице от страха, и прижала ладони к груди. – Спаси нас, Святая Дева! Спаси и сохрани… А джентльмен в соседней комнате? – вдруг оживилась она через мгновение. – Он не сможет защитить нас?
– Я была там! – практически в слезах воскликнула молодая авантюристка, довольно умело изображая отчаяние. – Он то ли крепко пьян, то ли отравлен! Нам не у кого просить помощи! О, Сесилия! Скорее идемте! Внизу есть погреб! Спрячемся там! Я слышала, как хозяин рассказывал, что его жена и дочь часто используют это место как убежище в случае опасности! – и схватила ее за руку. – Мне так страшно! Бежим же!
В этот момент, словно в подтверждение ее слов, внизу прогремел выстрел.
Пожилая женщина взвизгнула и бросилась к потертому саквояжу, стоявшему в углу.
– Нет! Бумаги! Бумаги, которые я должна доставить в Париж! Я непременно должна их забрать с собой!
Она прижала к груди большой конверт из крашеной кожи, перевязанный шпагатом, не заметив, как недобро блеснули глаза девушки при виде этого свертка, и обе бросились к лестнице. Жанна шла первой и, спускаясь, осторожно взглянула вниз. Никого не было видно, лишь на барной стойке одиноко коптил зажжённый фонарь. Убедившись, что сейчас их никто не видит – ведь иное противоречило всему плану – она сделала знак Сесилии следовать за собой. Шепча молитву и путаясь в оборках нижней рубашки, та повиновалась, крепко обнимая бумаги.
– Где ключ от ящика?! – донесся свирепый окрик из левого крыла здания, и Жанна вздрогнула, узнав голос своего приятеля.
Бросившись в угол, она откинула ногой грязную солому и показала Сесилии на тяжелую крышку погреба.
– Сюда! – воскликнула она, пытаясь отодвинуть ржавый засов. – Пока нас не увидели, надо спрятаться!
Перепуганная женщина, не подозревая об уготованной ей ловушке, бросилась помогать, чувствуя, как плохо подчиняются немеющие от ужаса пальцы, но, наконец, старое железо поддалось: из темноты погреба повеяло холодом, крысиной падалью и забродившим вином.
– Здесь наверняка должен быть спуск, но в такой темноте ничего не видно, – пролепетала Сесилия.
– Я возьму фонарь, – Жанна в считанные мгновения добежала до стойки и вернулась с нещадно чадившим источником света, в пламени которого стало отчётливо видно верхние ступеньки деревянной лестницы.
– Идите первой, Сесилия! – уверенно объявила авантюристка. – Я буду светить!
И подняла фонарь повыше, поморщившись от запаха горелого масла.
– Защити меня, Пресвятая Дева, – пробормотала пожилая дама, неуклюже опуская ногу вниз. Одна ее рука шарила вокруг в поисках опоры, во второй она по‑прежнему держала сверток с бумагами, которые хотела во что бы то ни стало сохранить. От страха она дрожала всем телом, дыхание было прерывистым и тяжелым.
Словно жалуясь на свою сложную долю, лестница протяжно заскрипела.
– Позвольте, я подержу! – выпалила Жанна, резко выхватывая у своей жертвы заветный кожаный конверт, и в тот же миг оттолкнула лестницу.
…Однако падения не случилось. Тяжелое отсыревшее дерево под весом не самой хрупкой женщины не сдвинулось с места. Лестница покачнулась, но устояла, заставив Сесилию пронзительно вскрикнуть от испуга. Ее нога соскочила, застряв между соседними перекладинами:
– Помогите!
– Вот же! – в сердцах выпалила Жанна и зло ударила каблуком туфли по пальцам руки своей жертвы. Та снова позвала на помощь, пытаясь в это время добиться равновесия, и в мутном свете коптящего фонаря натолкнулась взором на перекошенное досадой молодое лицо.
Разозлённая тем, что все пошло не так, как планировалось, авантюристка снова сделала попытку сбросить Сесилию в погреб и на этот раз у неё получилось. Хрустнуло дерево, раздался глухой удар, и следом воцарилась тишина.
Несколько мгновений Жанна не шевелилась, в волнении изучая темноту внизу, затем, превозмогая легкий страх, осветила яму. На дне ничком лежала несчастная пожилая женщина, нижняя рубашка которой неприлично задралась при падении.
– Вот ты где… Помощь нужна? – прозвучал рядом голос Рене и прибавил задумчиво: – Вроде мертва…
Жанна еще около минуты всматривалась в тело Сесилии, прислушиваясь, потом сделала знак приятелю закрывать погреб и гордо показала ему тот самый конверт из крашеной кожи.
– Бумаги у меня! Нас ждет Париж! – объявила она, и в ее глазах, казавшихся черными при свете фонаря, мелькнули искры радости.
*********
