Детективное агентство Науменков и Куцмин

– Да вы что?! Если три дня после самоубийства не пройдёт без других таких, то всё – жди три висельника. Двое уже есть. Остался один.

От услышанного Никита промолчал. Нависла пугающая тишина. «Час от часу не легче, – произнёс мужчина, вытерев потный лоб. – Вы извините меня, но мне нужно домой. Лекарство принять», – сообщил мужчина, ударил себя пальцами по шеи и ушёл. Никита переваривал всё услышанное за час у себя в голове. И про влияние секты, и про игру, и про самоубийство Чуркиной. Дабы не строить теории, Науменков направился к семье повешенной. В это же время Лёха спокойно сидел на диване и уже начинал смотреть следующий сезон сериала.

Квартира была в доме №19. От бабушек на подъезде Никита узнал, точный номер хаты. Зашёл в нужный подъезд, поднялся на нужный этаж и постучался в нужную дверь. Ему открыла прекрасная рыжая девушка. Она была в полностью в чёрной одежде и повязке на лбу.

– Что‑то хотите? – мило спросила девушка.

– Да, я по поводу…

– Алина! – донёсся нетрезвый мужской голос откуда‑то из кухни. – Кого там ещё принесло?! Ну‑ка пошли его нахуй и принеси мне бутылку.

– Подождите тут, пожалуйста, – попросила девушка и закрыла дверь, оставив Никита на лестничной клетке.

Через минуту она сама вышла из квартиры.

– Простите моего папу, – начала девушка. – Он не может перенести утрату. Пытается забыть.

– Алина… Алина, ведь так? Я знаю о вашем горе и соболезную. Меня зовут Никита. Я капитан полиции, по совместителю частный детектив. Работаю у вас недавно. Вы сможете рассказать, как всё произошло?

Алина тяжело выдохнула и начала историю:

– Я точно не знаю. Мне старшая сестра сказала, что мама… – девушка замолкла.

– Алина, примите мои соболезнования. Я понимаю вашу утрату. А к вам участковый приходил?

– Да, появлялся. Посмотрел и ушёл. Сука. – добавила девушка.

– Этого, я думаю, достаточно. Извините, что вас побеспокоил. Ещё раз примите мои соболезнования.

Никита развернулся и стал спускаться по лестнице. На последних ступеньках Алина остановила его вопросом: «Извините, Никита, а вы занимаетесь расследованием смерти моей мамы?». Науменков лишь пожал плечами, и скрываясь, ответил: «Частично».

Никита решил направиться в отделение полиции, чтобы участкового поспрашивать по поводу суицида. Он не любил задавать вопросы близким жертвы, которые, к тому же могут быть свидетелями, так как нужную информацию чаще всего приходится вытягивать сквозь слёзы. К тому же Науменков заметил пузо девушки. Если он не ошибается, то она на третьем месяце беременности. Это его поразило. Не то, что внук не увидит бабушку или то, что такое ужасное событие вообще произошло в жизни этих людей, а то, что девушка в таком раннем возрасте уже носит в себе ребёнка. На вид ей, как и Никите, а может быть и меньше. Как будто она только что школу окончила. В её возрасте сейчас самое то веселиться, расслабляться, учиться, строить планы на будущее, а не воспитывать ребёнка.

Это же не единственный экземпляр, который встретил Никита. Во время расследования какого‑то дела, когда он находился в полиции, чтобы проверить одного человечка, в камере сидела неприятной внешности зрелая женщина в сером платье с ромашками. Он спросил у дежурного, за что она задержана. Тот ответил, что ходила по всему посёлку, приставала к каждому, с криками «У меня родиться внук!». Позже Никита узнал, что девушке, которая родит ей внука, недавно стукнуло семнадцать, а обрюхатевшему её пацану нет и шестнадцати. Он ещё даже школу не закончил! К тому же поступали заявления о том, что этот осеменитель не гнушался поднимать руку на свою беременную пассию. Как у них сложились отношения после и какие они сейчас, Никита не интересовался, так как считал, что ничем этим двоим уже не помочь. Стоит лишь ждать, пока он или она пырнёт её или его ножом.

Задумавшись об этом, Науменков не заметил, как подошёл к отделению и чуть не прошёл его. Он зашёл в кабинет участкового и застал старшего лейтенанта на своём месте. Под предлогом прояснить кое‑какие вопросы, сел за стол. Старлей не горел желанием рассказывать какому‑то левому, городскому капитану и самоназвоному детективу, тайны следствия, а уже после темы разговора, которую назвал Никита, так вообще собирался выгнать его из кабинета. Но всё же старшинство Никиты в звании взяло над ним вверх и ему пришлось начать историю:

– Был вечер пятницы. Час до конца рабочего дня остался, а тут звонок, мол, мёртвую женщину в квартире нашли. Я сразу на адрес выехал. Только в квартиру захожу, как напротив дверной двери висит. Шея колготками обкручена. Я посмотрел. Признаков насилия нет, значит, доведение до самоубийства не было. Мне там больше нечего…

– И вы просто так ушли!? – резко воскликнул Никита, поднявшись со стула.

– А что мне оставалось делать?! Суицидом заниматься? Ты дай мне сначала хоть одно доказательство, что недавний случай со сгоревшей баней, НЕ умышленное самоубийство, капитан. Тогда я и это, и то, с повешенной Чуркиной, посчитаю как убийство, – заявил участковый, скрестив руки.

Никита хотел было возразить, но в силу гордости не стал этого делать и просто удалился. Тогда он решил без помощи полиции продолжить расследование. К сожалению, майор местной полиции, который бы с пониманием отнёсся к версии Науменкова и заставил бы старлея работать, как надо, не было уже восьмой день. Он то ли на больничном, то ли в командировке.

Науменков отправился расспрашивать соседей семьи повесившейся. Одни твердили, что женщина сама по себе дурной на голову была и момент, когда бы она порезала себя лезвием или засунула голову в петлю – вопросом времени. Вторые говорят, что она, как и муж, любила выпить в немаленьких количествах. Видимо, под действием алкоголя и решила покочнить с собой. Третье вообще утверждают, что её муж долго не шёл, и она решила его так «проучить». Но, как мы знаем, что‑то пошло не так. Однако откуда люди взяли эту версию, неизвестно.

Одновременно с этим Алексей продолжал ждать с моря погоды, пока кто‑нибудь придёт и наймёт его. Он уже превратил своё место в миникинотеатр: по центру на стойке телефон, по бокам закуска и газировка. Как‑то раз ему позвонили, и он ответил: «Алло. Да, это мы. Ага. Убийца дворецкий. Всего хорошего».

Из всего потраченного времени на допросы Никита понял, что у повешенной женщины были проблемы. Просто проблемы. Опросив крайнего человека, Науменков спрятал блокнот с записями и направился в агентство, чтобы там выстроить какую‑никакую связь между повышенной несколько дней Лерой Чуринкиной и сгоревшими сегодня в бане.

К сожалению, ничего общего выяснить Никита не смог. Ну как не смог? Данных для этого очень мало. Что со стороны повешенной, что со стороны сгоревших. Но была и одна единая зацепка. Что та, что те пытались покончить с собой одним способом – повешением. Решив перенести расследование на завтра, Науменков пошёл домой.

В своей съёмной трёхкомнатной квартире, в которой он до конца существования агентства поселился, Никита сел за стол и с кем‑то созвонился по видеосвязи. На другой линии была женщина с короткими до плеч волосами светло‑русого цвета. Она сразу же спросила:

– Как твои дела, Никита?

– Не очень. Даже прописанные вами средства не помогают. Я пытаюсь казаться дружелюбным для окружающих, но мне кажется, чем чаще я это делаю, тем хуже не становится. Я не могу забыть о них…

– Никита, я понимаю. Если всё уж так плохо, то я тебе ещё раз говорю, что настаиваю на том, чтобы мы провели сеанс вживую. Через монитор эффекта никакого. Поверь, ты у меня не первый.