Доктор Дионов: Инструктор молодости
Аманда грустно улыбнулась – все Виктору легко и просто. А между тем её беспокоило смутное предчувствие.
– Ты знаешь, у меня такое ощущение, что за нами следят, – поделилась она своей тревогой.
– Да? Я ничего такого не заметил, – Виктор осмотрелся кругом, взял бутылку с пивом и продолжил: – У меня есть один знакомый режиссер. Кстати, тоже пациент доктора Дионова. Попробую с ним поговорить…
Неожиданно, их разговор прервался появлением молодой сексапильной блондинки в бикини. Она прошла к бассейну босиком по снегу, странно улыбнулась Виктору, оценивающе поглядела на Аманду, буркнула по‑болгарски:
– Добыр дэн! – и прыгнула в воду.
– Хеллоу! – промолвила Аманда в тот момент, когда ей в лицо полетели брызги.
– Вау! – удивленно воскликнула девушка, – Вы говорите по‑английски?
Рассерженная Аманда весьма ядовитым тоном произнесла:
– Why not? (Почему бы и нет?)
– Оу! Аманда?! Это ты? – воскликнула девица.
Аманда вытаращила глаза от удивления. А наглая блондинка, будто близкая подружка, продолжала:
– Не, правда, это ты? Что тут делаешь? Ой, простите, вы вместе?
Аманда не верила своим глазам – перед ней была актриса Шейла, будто появившаяся из фильма тридцатилетней давности.
– Шейла?
Аманда была в шоке – побледнела и чуть не упала в обморок. Резко выскочив из бассейна, схватила халат и, путаясь в рукавах, побежала в раздевалку. Виктор помчался следом.
– Что случилось? – забеспокоился он.
– Это что за дурацкий розыгрыш?! – возмущалась она, скользя на снегу шлепанцами, – Ты подстроил?
– Не… а что такое? – Виктор услужливо хотел поддержать Аманду, но она отмахнулась.
– Откуда взялась эта гадюка? Я просто хочу спокойно отдохнуть, без всяких там сюрпризов! – истерично возопила она, драматически жестикулируя, – Достали уже!
– Но это обычный бассейн… – промямлил Виктор.
– Тоже мне шуточки! Я на вас в суд подам! Вы у меня посидите в исправительной тюрьме! Капиш? (Усёк?)
Последнее словечко она позаимствовала из репертуара своего мужа, который не всегда замечал её присутствия, когда беседовал по телефону с партнерами по бизнесу и часто в гневе произносил это слово.
– Не понимаю… – Виктор выглядел ошарашенным и расстроенным не меньше Аманды.
Она взглянула на него и немного успокоилась – значит, не розыгрыш?
– Чертовщина какая‑то! – сказала она, махнув рукой, – Эта потаскуха, прости Господи, изображает из себя Шейлу Ниру!
– Кого? – не понял Виктор.
– Актриса такая была, – пояснила Аманда и добавила: – Лет тридцать назад.
– Ну и что?
– Давай уйдем отсюда!
Аманда удалилась в раздевалку, громко хлопнув дверью.
Помни о смерти
Вечером Аманда с Виктором прогуливались по заснеженным улочкам Банско среди праздной публики и свежеслепленных снеговиков. Аманда уже успокоилась и была в романтическом настроении. Странный инцидент в бассейне был, кажется, забыт.
Они ходили по магазинчикам, разглядывали сувениры, нюхали розовое масло, слушали грустную музыку, которую играл на гадулке старый дед.
На деревянных воротах и дверях Аманда заметила наклеенные распечатки с фотографиями людей.
– А что это за портреты? – поинтересовалась она.
– Так местные жители чтут память своих умерших родственников, – ответил Виктор.
– Как трогательно, – грустно вздохнула Аманда, и подумала: – «Такой веселый курорт, а чуть ли не на каждом доме напоминание о смерти», – Я видела тут где‑то церковь. Давай зайдем?
– Давай, – согласился Виктор.
По семейной традиции и как итальянка по крови Аманда была католичкой. Но она никогда не придерживалась строгих правил. С одинаковым благоговением входила как в католические, так и в православные храмы, считая всех христиан одной семьей. Посетив множество храмов по всему миру, в том числе в Греции и на Святой Земле, Аманда неплохо разбиралась в их внешнем и внутреннем убранстве, в сути обрядов.
В храме святой Троицы в центре Банско заканчивалась вечерняя служба. Аманда поставила свечку «за здраве», вспоминая своего мужа, желая ему душевного здоровья и вразумления. Другую свечу поставила «за упокой», вспоминая маму, бабушку и дедушку.
Клан
Когда она была совсем маленькой, бабушка Росальба водила её по воскресеньям в собор святого Патрика напротив Рокфеллер Центра. Дедушка Бернардо редко занимался внучкой, она помнила только, что под Рождество они вместе ходили по магазинам, выбирали игрушки, и весь город сверкал необыкновенными огоньками.
Франческа, мама Аманды, не ценила традиций, она была бунтаркой и противницей буржуазного образа жизни. Она терпеть не могла носить бриллианты, одевалась как хиппи, пропадала на богемных тусовках, курила травку, нюхала кокаин, пробовала ЛСД и разные транквилизаторы, интересовалась восточными практиками расширения сознания. Увлекалась современным искусством, но не как коллекционер, хоть и была такая возможность купить по дешевке, например, произведения Энди Уорхола и Йоко Оно, а как участник творческого процесса. Она размазывала краски по холстам, фотографировала туалетные кабинки по всему миру, играла на непальской чаше‑колоколе в группе этнических панков, вдохновляла бездомных на создание уличного театра и постоянно генерировала безумные идеи. Воспитанием маленькой Аманды практически не занималась, оставив её на попечение бабушки, нянек и учителей.
Бесшабашная мамочка много лет пропадала то где‑то в Индии, то в Юго‑Восточной Азии или Южной Америке, а когда объявлялась в Нью‑Йорке, водила дочь по разным сумасшедшим выставкам, где нередко сама участвовала, если не в самих перформансах, то в каком‑нибудь скандале.