Древний мир. Противостояние хамитов и симитов. Том 2. Предыстория евреев

«Когда Эн‑Шакушана, эн Шумера, царь страны, когда боги того пожелали, пошел войной на Киш и взял в плен Энби‑Астара, царя Киша. <После чего> народ Акшака и народ Киша <молили его> о том, чтобы он не разорял города, но <чтобы взял> их имущество <вместо того> … Он вернул им их города <как они просили его, но> посвятил в Ниппуре их статуи (то есть статуи богов Акшака и Киша), их драгоценный металл, драгоценный камень и их деревянные вещи Энлилю (верховный бог Шумера – авт.), царю земель».

 

Кстати, одна из датировочных формул Эн‑Шакушаны говорит, что он воевал и с городом Аккаде; это первое письменное упоминание города [В: Эн‑Шакушана]. Ясно, что этим городом мог быть только Аккаде‑на‑Тигре; к сожалению, точная дата похода Эн‑Шакушаны неизвестна: где‑то в начале XXIV века до. н. э. По‑видимому, вооруженного сопротивления Эн‑Шакушану в Аккаде не оказали. Некому было, да и незачем. Центр силы Аккада переместился в горы. Но есть ли какие‑либо исторические свидетельства того, что в этих местах кушиты стали касситами? Да, например, от «отца истории» Геродота:

 

«Геродот почти наверняка имел в виду касситов, когда описывал „эфиопов из Египта“ (египетских кушитов – авт.) … Геродот, вероятно, повторял рассказ, в котором для описания касситов использовалось имя „Куш“ (Куш) … Подобное смешение касситов с эфиопами (кушитами – авт.) очевидно в различных древнегреческих рассказах о герое Троянской войны Мемноне» [1.10].

 

(Напомним (как и в случае с Сепфорой): в древности этнонимы «эфиоп» и «кушит» использовались практически как синонимы; разве что считалось, у южных кушитов кожа должна быть потемнее.)

 

Интересную информацию дает литература о знаменитом защитнике Трои, царе кушитов МЕМНОНЕ, «повелителе утренней зари». О Троянской войне мы расскажем позже, пока же несколько штрихов по теме касситов‑кушитов и их связи с финикийцами. Мифической матерью Мемнона была Эос, богиня зари. Реальной же считали Киссию, царицу кассийцев (касситов) в стране Киссии (Кушии, Кушана), упоминаемой Геродотом. Значит, кушит Мемнон был касситом.

 

Считается, что Мемнон был племянником царя Трои Приама. Скорее всего, только мифическим. Но Гомер в «Илиаде» не упоминает Мемнона. Почему? Есть версия, что Мемнон был героем более раннего эпоса «Эфиопида», из которого Гомер кое‑что позаимствовал. В частности, одного из главных героев, Мемнона, сделав из него Гектора, сына Приама. Сюжетные линии обоих героев схожи: доспехи им выковал Гефест (т.е. они были из бронзы), оба храбро сражались, убили по неосторожности друга/брата Ахилла, за что и были убиты самим Ахиллом.

 

Итак, Мемнон‑Гектор был единственной надеждой Приама. Но откуда прибыл Мемнон с войском в Трою незадолго до её падения? Здесь конкурируют два направления: с востока (Элам), с юга (Египет). И Элам, и Египет предъявляют «неоспоримые свидетельства» пребывания у них Мемнона. Например, акрополь Суз, столицы Элама, называется Мнемоний, а в египетской столице Фивах, как утверждают Павсаний и Тацит, имелась статуя Мемнона. Кто прав?

 

Мы считаем, и те, и другие. Мемнон, безусловно, ходил на Элам (по одной из легенд он даже основал Сузы; вполне возможно, что восстановил город после его основательного разрушения), это было привычным делом для касситских царей; в одно из пребываний там с «дружеским визитом», получил призыв о помощи от троянцев. Не мешкая, направился в Трою морем. Маршрут выбирать не пришлось: Аравийское море – Красное море – Нил – Средиземное море – Эгейское море. Поскольку ахейцы осаждали Трою 10 лет, времени у Мемнона было достаточно. Мог еще и в Фивах подзадержаться, попозировать для своей статуи.

 

И всё‑таки, мы имеем дело с любопытным феноменом, когда и касситы, и египтяне, которых даже с большой натяжкой нельзя назвать друзьями, поддерживают экспедицию Мемнона в Трою. (По‑видимому, Мемнон (если он существовал) возглавлял сводный отряд азиатских и африканских (египетских) эфиопов.) Но с нашей точки зрения все логично: касситы стремились отстоять Трою, населенную дружественными и где‑то родственными пеласгами‑тевкрами, призвавшими их на помощь; египтяне же стремились отсрочить падение Троив соответствии с планами лелегов‑симитов (см. далее). Симито‑хамитское противостояние не могло не проявиться в Троянской войне! (Конечно, не только в предании о Мемноне.)

 

Наконец, последнее. По легенде могила Мемнона находится в устье реки Эсеп в предгорьях Иды, в Троаде (недалеко от Трои); а вот святилище – в долине реки Оронт, что протекает через Финикию и Сирию. Возможно, это в долине Бекаа, в предгорьях Ливана или Антиливана. Но скорей всего, святилище Мемнона находилось на горе ХАЗЗИ‑КАССИ, что в устье Оронта, священной для многих народов региона (о ней мы упоминали в связи с Моисеем (гл. 7).

 

Шло время, касситы собирались с силами, и вот где‑то 4,3 тлн к славной плеяде кушитских героев – Нимроду, Моисею, Мемнону – присоединился еще один – царь Аккада САРГОН (Шуррукен – «царь истинный»). Ему выпала судьба продолжить дело Моисея. Вот его автобиография [В: Саргон Великий]:

 

«Я – Шаррукен, царь могучий Аккада,

Моя мать – жрица, отца я не ведал,

Брат моего отца в горах обитает,

Град мой Азупирану, что лежит на берегах Евфрата.

Понесла меня мать моя, жрица, родила меня в тайне.

Положила в тростниковый ящик, вход мой закрыла смолою,

Бросила в реку, что меня не затопила.

Подняла река, понесла меня к Акки, водоносу

Акки, водонос, багром меня поднял,

Акки, водонос, воспитал меня, как сына.

Акки, водонос, меня садовником сделал.

Когда садовником был я, – Иштар меня полюбила

И <пятьдесят> четыре года на царстве был я».