Древний мир. Противостояние хамитов и симитов. Том 2. Предыстория евреев
Между тем первая группа продолжила свое движение, оставив на Крите финикийцев‑мицраимян, которые должны были наладить связи со своими сородичами, ушедшими в Египет. Крит по замыслу жрецов‑левантов (а именно они спланировали, а затем и координировали северный (эгейский) и южный (египетский) походы финикийцев с союзниками) должен был стать связующим звеном в возрождаемом ими союзе стран Восточного Средиземноморья Первого времени. Она (группа) переселилась на полуостров Пелопоннес, где финикийцы, народ моря, обосновался в Арголиде, изобилующий укрытыми заливами и бухтами, удобными для создания портов, а хурриты привычно поселились в гористой и лесистой Аркадии, пригодной для скотоводства и земледелия и… металлургии.
В этой связи упомянутый выше спор античных авторов о локализации родины пеласгов в Аркадии или Арголиде несколько неуместен: и те и другие и правы и неправы: поселились пришельцы (а это и были первые континентальные ПЕЛАСГИ) сразу в двух этих соседних областях, но родина их осталась много южнее.
Однако планам по воссозданию упомянутого союза не суждено было сбыться. Вмешались симиты, пришедшие из Месопотамии в «свой» Египет, доставшийся им при распределении ноитами земель для расселения (гл. 3). То, что они увидели в Египте, не могло им понравиться: пришлые из Ханаана финикийцы‑мицраимяне с амореями создали царство (мы называем его Мицраим или ПротоЕгипет) в Дельте и были близки к завершению его экспансии в Долину. Исход симито‑хамитской войны в Египте решили шумеры‑симиты, многим финикийцам и амореям пришлось вернуться в Ханаан, на руины сожженных шумерами городов (гл. 6,7). Не случайно время 5,2 тлн называют самым тяжелым в истории финикийцев [11.15].
Эхо войны услышали и в Эгеиде. Некоторые эгейские мигранты вернулись в Ханаан и Северную Сирию, приняли участие в возрождении Финикии: восстановлении Библа и Угарита, в строительстве Сидона, Тира, Акко и других городов. Примерно в это же время археологи отмечают оживление торговых, культурных и иных обменов (включая частичную миграцию) пеласгийских городов Крита и восточного побережья Балкан с лувийскими городами западного побережья Анатолии. На острове появились карийцы, ликийцы и др.
(Примечательно, что на Крит переселялись в основном симитские общины лувийских стран, потомки лудитов; возможно, это происходило под давление прибывших сюда позднее хаттов, хурритов и амореев.)
Несколько позже случилось ключевое событие для Крита, будущей Греции и Европы в целом: 4,5–4,4 тлн на острове высадились египтяне‑симиты, выходцы из Шумера, активные участники проекта создания Мемориала Левантийской цивилизации Первого времени (строители пирамид), вынужденные покинуть Египет по политическим причинам в связи с переходом власти в Египте от симитов к хамитам (см. гл. 9). До 2000 г. до н.э. они адаптировались на острове: строили «ранние дворцы» (пеласги этим не увлекались) и поселения вокруг них, проводили землеустроительные работы, разводили скот… и адаптировали свою письменность к новым реальностям. Неудивительно, что «критские иероглифы аналогичны египетским».
Около 4,0 тлн в связи с новой сильной засухой («событие 4,2 тлн» или Бонда 3 – В3 [Q: 4,2‑kiloyear Event; В: Циклы Бонда]) на Крите появились мигранты второй волны из Левантийского союза.
Затем, 3,9–3,7 тлн, на Крите оказались и шумеры‑иссинцы. Случилось это в ходе войны шумеров города Иссин с амореями города Ларсы, поражение шумеров в которой открыло путь к созданию аморейской Вавилонии (см. гл. 10). Вспомним и то, что основавшие династический Египет симиты были шумерами, победившими мицраимян‑хамитов в симито‑хамитской войне в начале III тыс. до н.э. (см. гл. 6). (Так что М. Поуп с коллегами имел все основания усмотреть «шумерский след в символах критской письменности». Равно, как и И. Дьяконов свою дошумерскую (ноитскую) «банановость минойского языка». )
С прибытием на Крит египтян с шумерами и финикийцев с хурритами начинается новая эпоха в истории Эгеиды – эпоха великой Минойской цивилизации (Миноя) – «цивилизации дворцов» [11.16; В: Минойская цивилизация]. Именно они, шумеро‑египетские (в первую очередь) и финикийско‑хурритские критяне, стали её создателями, а не подтягиваемые «не мытьем так катаньем» рядом историков версии о строителях‑европейцах Миноя из Подунавья, или Северного Причерноморья, или, на худой конец, из индоевропейской Западной Анатолии.
Напомним, что открывший Миной А. Эванс считал, что у него египетские и финикийские корни, чему прямо отвечает наша теория; но он «ошибался», и его поправили современные спецы‑грантоеды, получившие заказ: «Первая европейская цивилизация должна быть построены европейцами, в крайнем случае – индоевропейцами». Заказ исполнят, можно не сомневаться. При этом, что интересно, спецы эти допускают малоазийское происхождения критян‑минойцев, поскольку ошибочно считают тех индоевропейцами.
(Следует заметить, что за подозрение лингвистов и историков в причастности к индоевропейцам народов ряда стран Анатолии и Эгеиды (Лувии, Хатти, Митанни, Пеласгии и др.) ответственность несут хурриты – основные разносчики т.н. «индоевропейского субстрата»[В: Субстрат (лингвистика)], занесённого на Переднеазиатское нагорье «ариями» и «эрбинами», носителями гаплогрупп R1a и R1b соответственно, в ходе их миграций из Центральной Азии на Ближний Восток и в Европу [11.16].)
Интересно, что античные авторы отмечали присутствие на Крите, в других областях Эгеиды и других народов, среди которых они выделяли один, в чем‑то похожий на пеласгов, но отличный от них. Это – ЛЕЛЕГИ [В: Лелеги]; этноним этот также был связан с аистами или журавлями:
«… пеласгов называли пеласгами потому, что это был кочевой народ, который подобно аисту перелетал с места на место. На греческом языке аист это «пеларг», и, как утверждают античные авторы, именно от этого слова и происходит этноним пеласги. Название второго по частоте упоминаний до‑греческого народа, лелегов, очень сходно со словом «лелек» … что тоже означает аист… Остается неясным, почему древнегреческие авторы не высказали подобной гипотезы (о кочевом народе – авт.) и о лелегах также, так как на греческом аисты – это также и «лелеки», в дополнение к уже упомянутым «пеларгам» [11.2; 11.3].
