Древний мир. Противостояние хамитов и симитов. Том 2. Предыстория евреев
Итак, дядя Шаррукена «в горах обитает», видимо, кассит. Отец, верно, тоже спускался с гор, навещая матушку – жрицу богини плотской любви Иштар. Приёмный отец Акки (одно имя чего стоит! Оно такое не случайно: Акка, Акко, Аккад, Аккаде) служит «водоносом», в другом переводе – «водоприёмником» (видимо, приёмщиком воды) и «рисовальщиком воды» [Q: Sargon off Akkad]. Очевидно, он принимал питьевую воду и напитки для царского дома Ур‑Забабы, царя Киша, и учитывал их, оформляя стандартные учетные глиняные таблички, требующие прорисовки объекта учета, т,е. воды. А с учетом важности воды и напитков – был чем‑то вроде завхоза царского дома. Должность значительная (имел сад и садовника!) и мальчик, скорее всего, получил образование в школе Киша, а выучившись – ответственную должность от Ур‑Забабы: чашконосца и виночерпия.
Свое восхождение Шаррукен начинает, построив город Аккаде (Аккаде‑на‑Евфрате) и сделавшись его царем. С тем, чтобы вскоре стать Саргоном, царем Аккада, и построить свое царство на аккадских землях Моисеева народа. Безусловно, действия эти были спланированы и касситы с гутиями участвовали в них своими ресурсами.
Вскоре Саргон создает свою армию, ядром которой являются воины‑касситы. Проблем с подчинением Киша, Акшака и других северных шумерских городов у него не возникло. Видимо, здесь проживало немало кушитов, говорящих по‑аккадски, и, кроме того, свою компанию Саргон проводил под лозунгом освобождения «севера» от «юга», от власти Лугальзагеси, царя Урука и Шумера. К своим титулам Саргон добавляет еще один, очень значимый – «царь Киша».
Далее события развивались стремительно. Саргон разбивает войско Ура, выступившее против него, и сам устремляется на юг. Он «… бился с Лугальзагеси, царем Урука, взял его в плен и доставил его в шейных колодках к воротам <города> Энлиля (Ниппура – авт.) … он бился с мужами Ура, покорил их, разорил их город и разрушил его стены; разорил Э‑Нинмар (главный город нома Лагаш – авт.), разрушил его стены, разорил его территорию от Лагаша до моря (Персидского залива – авт.), омыл свое оружие в море; дрался с мужами Уммы, покорил их, разорил их город и разрушил его стены» [В: Саргон Древний].
Шумер был покорен, месть Моисея отчасти свершилась. Теперь надо было либо удержать его, либо уничтожить. Он (Шумер) еще попытается встать на ноги, но получится это ненадолго у III династии Ура, после чего некогда цветущий край постепенно превратится в пустыню с невысокими глиняными холмами на месте прежних величественных зиккуратов великих богов. Цивилизация шумеров умрет.
Надо сказать, что за время от Моисея до Саргона в Египте случились много всякого. С окончанием Раннего царства (I и II династии, 5,0–4,7 тлн) закончится и семито‑хамитская война; III и IV династии Древнего царства (4,7–4,5 тлн) будут симитскими (шумерскими) и войдут в историю как династии строителей пирамид; их сменят V и VI хамитские (финикийские) династии (4,5–4,2 тлн), после которых начнется двухсотлетний период смуты и двоевластия (симиты – на юге, хамиты – на севере), т. н. Первый переходный период (4,2–4,0 тлн). Тем не менее добрую половину этого периода, вплоть до XI (Фиванской) династии хамиты удерживали власть в Египте. В этом смысле внешние условия благоприятствовали завоеванию Саргоном Шумера: Египет ничем не мог помочь последнему.
По‑видимому, Аккад присоединился к Левантийскому союзу и Саргон координировал с членами союза свои действия. В рамках этой координации родилась идея взять под контроль все земли Плодородного Полумесяца. Долина Нила и Ханаан были уже под контролем, Южное Двуречье взял Саргон; оставались Северные Месопотамия и Сирия. Саргон собрался в поход.
«Саргон, царь, простерся перед Даганом (хамито‑симитский бог – авт.) и вознес ему молитву; и он <Даган> даровал ему верхнюю землю, <а именно> Мари (страна к западу от среднего Евфрата – авт.). Ярмути (город в Северной Палестине – авт.) и Эблу (страна к западу от излучины Евфрата в Сирии – авт), вплоть до Кедрового леса (Ливанские горы – авт.) и до Серебряной горы (Гора Тавра близ Киликийских ворот – авт.) [В: Саргон Древний]. Весь Плодородный Полумесяц перешел под контроль хамитов.
Чем объясняются военные успехи Саргона? Все тем же: мотивированная армия ("… 5400 воинов (постояная армия касситов – авт.) ежедневно едят перед ним хлеб " [В: Саргон Древний]), новая тактика ведения боя, новое оружие. Армии шумерских номов, как правило, выходили биться сомкнутым строем, двигались только вперед, с трудом маневрировали. Вооружены были дротиками и булавами (легкая пехота), щитами и копьями (тяжелая пехота); были в армии и колесницы на ослиной тяге. Но не было лучников и луков, как не было и дерева, пригодного для их изготовления. Касситы‑аккадцы воевали на равнинах Месопотамии так же, как и у себя в горах: вначале россыпью атаковали лучники, поражая неприятеля на значительном расстоянии, ломая его строй и сея панику; затем для добивания и преследования в дело вступали копейщики и секирщики [10.2; 10.3].
Таким образом, преимущество в бою аккадцам обеспечивало метательное (стрелковое) оружие, то есть луки. По‑видимому, Саргону поставлялось с предгорий Загроса и Тавра гибкое и упругое дерево вроде тиса, из которого его мастера делали прекрасные луки. Но также возможно, что его союзники поставляли уже готовые луки, возможно, составные, клееные из рога, дерева и жил [10.4]. Такой технологией могли располагать финикийские оружейники.
Но Саргон Великий не только «разорял города и разрушал их стены». Он строил страну, лояльную к хамитам, и одновременно, вольно или невольно, готовил её к разрушению. Например, он расставил приближенных ему касситов на высшие чиновничьи и жреческие должности в шумерских городах. С одной стороны – это благо, т.к. укрепляло централизацию страны, повышало её управляемость. С другой – таило в себе смертельную опасность для неё: все благополучие Шумера зависело от состояния его ирригационной системы. До Саргона у шумеров сложился механизм поддержания системы в порядке. А именно, верховное жречество Ниппура и царь нома‑гегемона считали это своим долгом и располагали возможностями принуждения всех шумерских номов к участию в этой работе. Совсем другое дело назначенцы Саргона и к тому же пришельцы: вряд ли они станут проявлять какую‑либо инициативу для проведения ирригационных работ, будут ждать приказа своего царя. И чтобы разрушить страну, достаточно таких приказов не отдавать. Что и сделают несколько позднее гутии.
А еще Саргон благоприятствовал развитию торговли и ростовщичества (кредита, изобретения финикийцев – авт.), создавая мощный рынок сбыта для ханаанских, южноанатолийских и египетских товаров, активно внедрял аккадский язык, сделав его языком государственного делопроизводства. Однако нельзя сказать, что именно Саргон насильственными действиями убил шумерский язык. Вот что отмечал в этой связи известный лингвист и историк И. Дьяконов [10.2]:
