Два месяца в Техасе
Неожиданно послышался щелчок отпираемого замка. Манкузо, Шелби и я обернулись. Дверь открылась, на миг ослепив нас светом из коридора, и спиной вошла толстая уборщица‑мексиканка, катя за собой уборочную тележку с торчащими из нее тремя швабрами. Уборщица закрыла дверь, щелкнула выключателем на стене. Под потолком – в метре от нашей троицы на ящике – зажглась лампочка. Стоя к нам спиной и ворча что‑то по‑испански, уборщица стала неспешно стягивать с себя униформенный фартук‑халат. Манкузо, Шелби и я застыли как изваяния. Внезапно уборщица замерла, видимо, что‑то почуяв… Стала медленно оборачиваться в нашу сторону… Манкузо молниеносно ударил кулаком по лампочке. Лампочка разбилась, помещение погрузилось во тьму, уборщица истошно заорала. Я отшатнулся, мои ноги соскользнули с ящика. Я рухнул на пол, врезавшись боком в стеллаж у противоположной стены. В темноте послышался треск проломившегося ящика, грохот падающих Манкузо и Шелби вперемешку с испаноязычной бранью уборщицы. Вскочив на ноги, я стал наощупь искать выход. Наткнулся на уборщицу, в испуге отпрянул и налетел на уборочную тележку. Справа вспыхнул прямоугольник света распахнувшейся двери, на фоне него мелькнули силуэты улепетывающих Манкузо и Шелби. Я ломанулся к прямоугольнику света. На спину мне со свистом обрушилась мокрая швабра, от удара меня швырнуло вперед, я вылетел в коридор и наткнулся на Шелби с Манкузо.
Вытянувшись по струнке, они стояли перед директрисой миссис Уэллс…
Манкузо, Шелби и я сидели за вытянутым, прямоугольным столом в переговорной школьного офиса. Во главе стола с суровым видом восседала миссис Уэллс. Как я потом узнал, это помещение прозвали «Прямоугольным кабинетом», по аналогии с «Овальным кабинетом»[1]. Спина побаливала после удара шваброй.
Видеокамера Манкузо была подключена к большому телевизору у стены. На экран транслировалось изображение девчачьей раздевалки сквозь вентиляционную решетку, девушки переодевались и разгуливали в нижнем белье.
– …У мужиков, между прочим, тоже ПМС бывает, – послышался за кадром голос Шелби.
– Ты чего несешь?!! – раздался за кадром голос Манкузо.
– Правда! По телику слышал!..
– У мужиков?! ПМС??! Ты чего – упал?
Миссис Уэллс нажала кнопку на видеокамере, остановив воспроизведение.
– Какая мерзость!
– Мэм! Это сырой материал, – стал оправдываться Манкузо. – После монтажа послевкусие будет другим, уверяю!
Миссис Уэллс хмуро покосилась на него.
– Это для моего проекта, – пояснил Манкузо.
– Какого еще проекта?? Про малолетних вуайеристов?
– Вовсе нет, мэм! Это независимый артхаусный проект, он пока в съемочном периоде, не хочу вдаваться в детали. Я суеверный, понимаете.
– В школе запрещена видеосъемка, вам это известно, мистер Манкузо! Тем более, ТАКАЯ съемка!
– Мэм, вот через несколько лет, когда я стану знаменитым режиссером…
– Хватит, мистер Манкузо!!.. Тьфу! Какие, оказывается, извращенцы в моей школе учатся!.. – миссис Уэллс исподлобья глянула на меня и Шелби. – Вы двое тоже заняты в артхаусном проекте Манкузо?
– Мэм! Для протокола. Что там делали эти двое – без понятия, они сами по себе, – заявил Манкузо. – Так что меня с ними не равняйте, пожалуйста.
– Помолчите, мистер Манкузо!.. Мистер Шелби, чего‑то вы тихий сегодня. Скажите нам что‑нибудь.
– Каждый имеет право на свободу мнения и получения информации – статья десятая Конвенции о защите прав человека…
– Достаточно!!.. Мистер Шелби, у вас это будет третий детеншн за этот семестр, если не ошибаюсь?
– Четвертый, – с гордостью заявил Шелби.
– О! Чудесно! Тогда вам полагается «приз»! – выдержав паузу, миссис Уэллс торжественно объявила: – «Субботняя школа»!
– Бинго! – Манкузо шлепнул Шелби по плечу. – Поздравляю, мужик!
– Мистер Манкузо! Еще слово, и вы схлопочете четыре дня Ай‑эс‑эс вместо двух! – процедила миссис Уэллс.
Она перевела взгляд на меня.
– Теперь вы, мистер Русский. Вы всего второй день в нашей школе – второй! – а уже вляпались в такую гнусную историю! Уверена, миссис Палмер будет очень горда вами.
– Нет‑нет, пожалуйста, не надо! – взмолился я. – Прошу вас, не говорите ей ничего!..
– Скажу‑скажу, не сомневайтесь, мистер Русский! Пусть Палмеры знают, кого пригрели!
Во «Франклин Хай» существовало несколько видов школьных наказаний. Нам с Шелби впаяли наказание под названием «After‑school detention», или просто «детеншн». А поскольку у Шелби это был четвертый детеншн, то ему бонусом добавили еще и «Saturday School» – «субботнюю школу». А вот Манкузо за принесенную в школу видеокамеру и за несанкционированную съемку «клубнички» схлопотал наказание под загадочным названием «Ай‑эс‑эс». Как я понял, это было похлеще детеншна.
Отбывать наказание нам предстояло сегодня же после окончания уроков. Нам разрешили позвонить родителям или близким из школьного офиса, чтобы сообщить, что мы задержимся. Разумеется, я не стал сообщать миссис Палмер о наказании за подглядывание в девчачью раздевалку. Соврал, что задерживаюсь, потому что меня попросили убрать школьную территорию.
«Комната скуки» – так студенты звали это помещение. Без окон, с голыми белыми стенами. Где‑то там снаружи жизнь, солнце, весна, веселье. А здесь ничего нельзя: ни разговаривать, ни спать, ни сходить в туалет, ни даже книгу почитать. Единственное, что разрешалось сидеть прямо и таращиться на стены. Не предполагал, что суровое наказание может быть столь примитивным.
Присматривал за нами, провинившимися, седой бородатый старец‑преподаватель, похожий на Леонардо да Винчи. Звали его мистер Орси. Он развалился на стуле, положив ноги на стол, и читал книгу. На обложке значилось по‑английски: «Пособие альфа‑самца».
Я оглядел присутствующих, таких же «везунчиков», как и я. Да тут весь «высший свет» «Франклин Хай» собрался! Беременная студентка, Фергюсон (вечно заспанный парень, который на днях продал мне «Плэйбой»), Зулейка (девушка с синими волосами и пирсингом в носу и губах) и – ясное дело – Шелби. Почетно было оказаться в такой «элитной» компании.
– Чувак, голых телок хочешь позырить? – хитро подмигнув, шепнул мне Фергюсон.
– А ну заткнитесь там! – гавкнул мистер Орси, не отрываясь от книги.
Фергюсон показал ему под партой загипсованный средний палец.
[1] Овальный кабинет – так называется рабочий кабинет президента США в Белом доме.
